— Забираем металл и уходим? — выдал Тимос вполне рациональное, на его взгляд, предложение, периодически посматривая в сторону Обители Крови. Должен же был Кровавый явиться их добивать. Но поисковое заклинание Заката молчало, как и змеи-соглядатаи.

Именно поэтому Тимос вздрогнул, как услышал за спиной незнакомый голос:

— Нет, вы останетесь и примете бой, чтобы мне не пришлось вас, как крыс, вытравливать из ваших нор поодиночке.

Я отслеживал работу своих «подарков». Один за одним они достигли адресатов, отравляя тела аватаров и притягиваясь через кровь к их владельцам. По сути, я умудрился воткнуть в один конструкт двойную верификацию: по образцам крови и по уже существующим посмертным проклятиям. Эта часть привязки была наиболее сложная, но она же и гарантировала уникальную точность и доставку к создателям аватаров через привязку.

В долине остались лежать двенадцать горок пыли, и, как подсказывала привязка, десять посмертных проклятий развеялись в связи со смертью владельцев. Но двое всё ещё оставались живы.

Было сложно не узнать в выживших Альба Ирликийского, главу фракции Ордена Рассвета, и Тимоса Каролийского, главу фракции Ордена Заката. Эти были живучей всех известных мне тварей. Даже сейчас они успели оборвать связь с аватарами до того, как проклятие перекинулось на них.

"Возьмёшь на себя защиту? — поинтересовался я у ковчега, прекрасно осознавая, что просто не смогу эффективно использовать имеющуюся в арсенале магию. В то время как воевать приходилось сразу против двух противников, тысячелетиями практиковавших Рассвет и Закат.

«Хорошо».

И я открыл прокол к своим двум злейшим врагам.

Я догадывался, что будет тяжело, но не настолько же. Действовали они слаженно, нападая и тесня меня попеременно. Причём большинство летящих в меня заклинаний я даже не мог идентифицировать, во-первых, потому что не был знаком с такими, а, во-вторых, потому что многие из них были такими же самодельными изобретениями, включающими несколько видов магии или сплав проклятий, как я использовал до этого.

К чести ковчега, он успевал отреагировать почти на все удары, какие-то полностью нивелируя и даже всасывая для подпитки, а какие-то лишь ослабляя. Моё решение отправиться на бой в ипостаси эрга сыграло мне на руку, ведь многие ослабленные магические конструкты для шкуры змея были неопасны.

Агафья дёрнулась было мне помочь, но я жёстко остановил вампиршу. У неё не было защиты ковчега, и магия Рассвета для неё оставалась губительной, как и для остальных женщин.

Тимос в очередной раз перенял инициативу, давая возможность Альбу подготовить что-то убойное. Они не раз уже так делали, но пока мы успешно отбивались.

«Наш главный союзник — время!» — обронил ковчег, переключая всё своё внимание на Тимоса, и, кажется, вместо защиты применил атакующий конструкт. Вокруг мага сперва возник алый кокон, верхушку которого закрыла золотистая длань, не давая магу выбраться из западни. Послышались сдавленный вскрик и ругань. А затем сквозь длань прошёл ослепительный луч света.

Когда кокон опал, я увидел сидящего на зелёной травке Тимоса. На нём живого места не было. А маска, ранее скрывавшая половину его лица, и вовсе оплавилась и растеклась одной кляксой по лицу.

«Что это было?»

«Благословление регенерации, Длань Рассвета и Аура Святого», — отчитался ковчег.

«Это его так благословениями приложило⁈» — не поверил я.

«Любой защитный конструкт в умелых руках может превратиться в оружие, — менторским тоном поделились со мной мудростью, — но в данном случае, не имея врождённых способностей Заката, он слишком много благодати пропустил через своё тело. Магия всегда берёт плату за её использование».

Тимос уже даже не пытался сопротивляться. На теле его проявились язвы, разъедающие плоть не хуже чумы и тлена. Маг кашлял кровью, но не отводил от меня взгляда. В этом взгляде не было ненависти, лишь боль и сожаление.