— Монстром была не я, — жёстко, без улыбки ответила эмпатка, всё ещё остро реагируя на события своей прошлой жизни. И я её очень хорошо понимал. Такую смерть не забудешь.

— Вернёмся к нашим рассветно-закатным баранам, — тут же вернула разговор в конструктивное русло Агафья, — сколько у нас есть времени до прибытия легионов?

Я про себя с удовлетворением отметил, что баронесса признала в эмпатке достойную союзницу, раз перешла на голосовое обсуждение будущего боя.

— Сейчас узнаем.

Я по привычке раскинул дар крови на максимальное расстояние. Как и ожидалось, радиус был шире, чем в мире Комаро, но меньше моего возможного в полной силе. Раньше я спокойно мог определить расположение всех легионов на карте Ирликии, Каролии и даже частично в Великой пустыне, теперь же дар не достигал даже ближайшей резиденции ордена в Ирликии.

Разочарование кольнуло меня по самолюбию, но здесь взбунтовалась магия Рассвета.

Она накатила волной поверх поискового заклинания магии крови и легко дотянулась до всех резиденций Орденов, отметив их цветными жирными точками, и обозначила пятнами сосредоточения сил на марше.

Однако, рыбак рыбака… Магия Рассвета легко обнаружила «своих» и дала ответ там, где магия крови не смогла. Прикинув примерное расстояние, я ответил:

— Два суточных перехода, если пойдут без благословений. Если под ними, то сутки или чуть меньше. Движутся с трёх разных сторон: четыре, три и четыре легиона.

— Могу проредить колоны на марше, — тут же предложила Агафья, — но с учётом сроков и разницы в течении времени остальных Теней собрать на помощь не успею.

— Я и не думал о таком участии, — честно признался я. — Тем более, мне твоя помощь нужна здесь и совсем по другому профилю.

— Заинтриговал.

— Все мы так или иначе столкнулись с проблемой ослабления по разным причинам. У нас здесь был агрегат учебный, позволяющий на первых порах корвусам масштабировать силу для обучения, в основном уменьшать. Но если попробовать сделать увеличение по аналогии? Если успеем за сутки, то орденцев будет ждать сюрприз. А я знаю только одного артефактора от бога, — и я заискивающе посмотрел на вампиршу.

— Ну, пошли смотреть этот ваш агрегат, — вздохнула Агафья, — а по профилю я всегда успею прогуляться.

Когда Альб с друзьями пришли в этот мир, он уже был разрушен и откатился в развитии в результате страшных природных катаклизмов. Уже позже они поняли, что катаклизмы были спровоцированы войной, но даже для Альба магический фон пустыни оказался опасным, чтобы пытаться копаться в местных развалинах. Им вполне хватило найденных алтарей местных богов, чтобы ещё рисковать собой в аномалиях.

«Нужно знать меру! — охладил он тогда пыл своих товарищей. — Держать никого не буду, но и спасать ваши задницы не стану, если вас там перемелет».

Не сразу, но его послушали. Потеряв чуть ли не по десятку переходников каждый, друзья оставили идею обогатиться за счёт раритетных артефактов и достигнуть неизведанного могущества. Зато идея Альба наладить торговлю с пустынниками стала приносить свои плоды, и в Ирликию стали поступать артефакты погибшей империи.

«Не всего можно добиться силой! — любил повторять Альб. — Хитрость — главнейший ресурс умного политика».

Принцип: «Разделяй и властвуй» принёс свои плоды не только в части уничтожения Обители, но в получении знаний, доступа к которым он никогда бы не получил.

Половину суточного марша он провёл в своей лаборатории на колёсах. Пока его копия вдохновляла осенённых благословением воинов, Его Святейшество шлифовал свои лучшие творения. Многотысячелетний опыт Альба по созданию «переходников», объединённый с техниками магов крови, дал поразительный результат. Ирликийский ангел взирал на творение рук своих, и у него перехватывало дыхание от совершенства.