Надел жилет-разгрузку с запасными автоматными магазинами и парой фанат в карманах, вскинул на плечи рюкзак, в котором всегда хранил необходимое на случай экстренного отступления. Снял с предохранителя короткий АКСУ — не любил крупного оружия — и вышел на высокое крыльцо.

Рамазан аккуратно прислонил к стене бани лопату — он вскапывал очередную грядку, — сполоснул под краном руки и, повесив на плечо автомат, вразвалку пошел к воротам, у которых остановилась «девятка». Он вышел наружу и разрешил въехать во двор только после тщательного личного обыска и досмотра машины.

Николай мельком, стараясь не привлечь внимания, огляделся. Молодой чеченец с покалеченным лицом, на котором навсегда застыла перекошенная глуповатая улыбка, остался сзади.

С крыльца Николая с интересом разглядывал весь увешанный амуницией светловолосый поджарый бандит средних лет. Николай прихватил с переднего сиденья «дипломат» с выкупом, вынул из замка зажигания ключи (к кольцу вместо брелока прикреплен дистанционный пульт подрыва), а потом нарочито неуклюже вылез из машины.

Арсен усмехнулся — герой явно напуган до полусмерти, но страх за родных сильнее, вот и приперся в безумной надежде, что ему отдадут жену и тестя и отпустят на все четыре стороны. Глупец. Борз не собирался убивать этого толстого неуклюжего блондина — пусть этим займется жаждущий крови Ваха, но следовало напугать, лишить последних остатков воли, чтобы без попыток сопротивления шел, как баран на бойню.

Рамазан, повинуясь его жесту, резко ударил приехавшего в спину прикладом автомата. Не ожидавший этого Николай не удержался на ногах. Встать ему не позволили — чеченский Гуинплен наступил на шею.

— Ты привез деньги, это хорошо. Но я хочу знать, что у тебя в голове. Если сделать в черепе дырку — будет видно. — Арсен рассмеялся собственной мрачной шутке.

«Начало многообещающее», — подумал Николай, прижатый щекой к шершавой тротуарной плитке. Он осторожно подтянул ноги, готовый резко рвануться вверх. Неожиданно грубая подошва перестала давить на шею. Рамазан, ткнув его стволом в ребра, приказал:

— Лежи!

Николай приподнял голову и огляделся. На крыльце, вскинув автомат, напряженно застыл Арсен. А по тропинке от дома В. H., распахнув настежь калитку, шла Анька, за ней маячил долговязый Стасис.

В этот момент с той стороны дома, что выходила на залив, раздалась первая автоматная очередь, а чуть позже взорвалась граната — по гранитной облицовке фундамента зацокали, высекая искры, осколки.

… Выстрелы и взрыв донеслись и до маленькой бухты под мостами: вода — отличный проводник звука. Профессор в этот момент ухитрился зацепить блесну за ограждение рубки катера и, довольный, уже собирался потребовать возврата имущества. Но девица его опередила. Одним рывком она оказалась в рубке. Когда Профессор задрал голову, он увидел, что прямо ему в лоб уверенно смотрит черный зрачок пистолетного ствола.

— Отойди от катера, — приказала Ингеборге.

Профессор открыл рот, указывая рукой на блесну, но девица не стала долго уговаривать. Пистолет дважды негромко тявкнул, и через пробоины в бортах надувной лодки с шипением стремительно пошел воздух.

Включив двигатели, девица осторожно вышла из бухты и направила катер в протоку, намереваясь пройти под железнодорожным мостом.

Борис, наблюдавший с берега, позабыв про зажатый в руке ТТ, быстро, как только мог, рванулся на мост, на бегу крича перепуганному медянскому рыбаку:

— Друг, отдай «паука»!.. Заплачу, сколько хочешь!..

Добежав, он оттолкнул пребывающего в ступоре браконьера, резкими рывками за шнур подтянул вверх тяжелую круглую сеть и поднял, удерживая ее на вытянутых руках.

Когда из-под моста показался нос катера, Борис с силой швырнул «паука» вниз. Потом перемахнул хлипкое заграждение и с восьмиметровой высоты прыгнул вслед за сетью.

Он угадал — сперва на Ингеборге внезапно рухнули тяжелые путы, металлический круглый обод «паука» выбил пистолет из ее руки. А затем на палубу обрушился стокилограммовый Борис. Катер от удара резко накренился, скованная сетью Ингеборге, пытаясь удержаться, схватилась за ручку управления газом. Двигатели взревели, катер мощно рванулся вперед, а потом волчком завертелся на месте.