Я прикрыл на мгновение глаза, собираясь с мыслями, и повёл свой рассказ с самого начала, а именно — с Истоков.

— Итак, магические способности начали проявляться в людях в начале девятнадцатого столетия, во время первой Отечественной Войны, — я многозначительно посмотрел на девушку, но та меня не прервала.

Когда пауза затянулась, Алиса произнесла:

— Продолжайте, почему вы остановились?

— Потому что я сейчас соврал, — ответил я, — а вы не заметили.

Блондинка прищурилась:

— Ваши слова совпадают с другими докладами.

— Неудивительно, дурные мысли приходят в дурные головы одновременно, — я покачал головой, — Ладно, а теперь время для правды. Вы хотите знать, откуда взялись мои способности? Хорошо, я вам расскажу.

Я набрал в грудь воздуха и начал рассказывать то, что как я думал никогда не придётся рассказывать человеку, не имеющему герба.

Удивительно, но причины появления магических сил были известны людям почти всё время их осознанного существования. Великая Река проходила сквозь нашу планету с самого начала времён, а то и ещё раньше. В наше время учёные спорят, являлась ли она имманентной вселенной, способствовала ли появлению жизни и прочих отвлечённых вещах, но главная причина этого в том, что ответа на вопрос «а что есть Великая Река?» или как принято называть её сейчас — «Первооснова», «Эфир» или «Омфал» — так вот, ответа на этот вопрос не существует, или, если точнее, количество ответов равно количеству всех имевшихся у людей Истоков. Академический, строго научный и абсолютно бесполезный ответ звучит примерно так: «Омфал есть особая форма и состояние материи, времени и пространства, в которой вероятно записаны все законы реальности, бытия и сознания. Познание Омфала необходимо для порождения Истока».

Во времена, предшествующие древним, первый шаман коснулся Эфира, прошёл путь изучения и смог каким-то образом догадаться, что Омфал есть огонь — и потому получил способность создавать этот огонь используя свой разум. Конечно, в те времена ритуалы, к которым мы получаем доступ силой мысли были… менее эффективными и более эффектными, но факт остаётся фактом — так зародился первый Исток.

— Исток, — объяснил я, — Это уникальный метод познания Эфира, познания самой реальности. И открывает его тот, кто первым познает Эфир таким способом.

— Погодите, но ведь тогда исток должен быть только один, — заметила Алиса, — Тот, кто первый познал Эфир тот и станет владельцем такого Истока.

— Нет, ведь способов познания Эфира, наверное, не меньше, чем способов познания вселенной, — ответил я с улыбкой, — И каждый порождает свой исток.

— Как это? Вещь можно познать только один раз.

— Вещь — да, а вот Эфир можно познать очень много раз… Как бы это объяснить… Вы слышали притчу о слоне и слепых мудрецах?

— Конечно.

— Ну вот тут дело обстоит точно также — кто-то «познал» слона, потрогав его за хобот, кто-то — попытавшись объять его ногу, а кто-то схватился за уши и решил, что они — листья.

— Но сложив знания воедино, они пришли к более-менее точной картине, — заметила Алиса, не из желания поспорить, а в попытке понять то, что понять невозможно, — И давайте говорить о нём как об Омфале.

— Любите греческий?