Мне выпала хорошая жизнь. Древний род, известная фамилия и сильный магический дар позволили достичь самых вершин общества.
И вот я, Святослав Ростиславович Вронский, князь древнего и весьма уважаемого рода оказался в совсем ином мире, мире, где аристократия исчезла, магию древних родов раздали немытым массам, а Россия только поднимала над миром совсем другое знамя. Кроме того, мной заинтересовалась весьма любопытная служительница местной охранки.
Ну посмотрим, на что способно это самое «КГБ»…
1.1 — чистка, правка — Starkosta
Андрей Канарейкин, Кирилл Поповкин
Князь государственной безопасности
Глава 1
— Какая гадость этот ваш cognac, господа! — Виктор фон Меттин скривился.
— Да ладно, неужели так есть плохо? — его спутница, изъяснявшаяся на весьма ломанном русском, томно посмотрела на графа.
— А ты сама попробуй, Арлетт, — отозвался молодой аристократ и налил тёмную жидкость в её бокал.
Девушка — молодая брюнетка, всеми силами демонстрировала аристократичность (первый признак того, что аристократом не являешься). Она осторожно сделала глоток и пожала тонкими плечиками.
— Мне думать, хороший напиток, — голосок у неё был довольно приятный, надо признать.
Мой давний друг неплохо умел подбирать подружек на одну ночь. Хотя они редко понимали истинную цель таких встреч. Вот и эта Арлетт смотрела на прусса влюблёнными глазами, буквально не отрывая взгляд. Но всё же, на секунду девушка отвлеклась и посмотрела на мою спутницу:
— Элиза, ты не пить? Почему? Давай! Битте!
Смеясь, брюнетка подняла штоф и поднесла его к бокалу Элизы.
«Выдаёшь происхождение. Ни один уважающий себя дворянин не станет наливать себе сам. Мы же в салоне, а не в лагере,» — лениво подумал я, но промолчал. Мне было интересно посмотреть, что произойдёт дальше.
Голос Арлетт был пьяный, но рука твердой. Тяжёлый сосуд в ней не дрожал. Высокая стройная голубоглазая блондинка, сидевшая по левую руку от меня, закрыла ладонью свой бокал, и темноволосая девушка воскликнула:
— Ты такой скучная! Пить!
— Спасибо, я не хочу, — Элиза говорила по-русски почти без акцента.
— Давай, давай! — продолжала давить Арлетт.
Виктор не влезал — игра для него была не менее интересной, чем для меня. Что ж…