Француз выругался, мотнул головой назад, пытаясь достать противнику ударом затылка в лицо, но не попал, рука Трубецкого сорвалась с горла сержанта, скользнула вверх, ко рту, и сержант тут же вцепился зубами в ладонь князя. Теперь закричал подпоручик, потянул на себя голову француза и лезвием сабли с силой провел по напрягшемуся горлу. И еще раз.

Тело француза дернулось, зубы стиснули ладонь Трубецкого и разжались. Князь оттолкнул сержанта от себя и встал на ноги.

В сенях что-то гремело.

— Чтоб тебя!.. — простонал ротмистр. — Как мне это все… Чтоб тебя…

— Поляки… — прохрипел, задыхаясь, Трубецкой. — Поляки…

— Сам… сам знаю… — Ротмистр толкнул чем-то Трубецкого. — В сторону, князь! На ту сторону двери…

Трубецкой увидел, что в щели под дверью мелькнул оранжевый отсвет — кто-то из поляков принес факел. Трубецкой стал около двери, прижавшись спиной к стене.

— Пан капитан! — крикнули из-за двери.

Судя по голосу — старший из братьев.

— Да… — ответил Трубецкой по-французски. — Русские пытались бежать…

— Помочь, пан капитан?

Трубецкой на секунду задумался: звать? Сказать, что помощь не нужна? Что поляки примут, а что их насторожит?

— Мать твою! — заорал вдруг ротмистр. — Курва французская! Я тебя! За князя! Мальчишку убил, лягушатник…

Дверь распахнулась, на пороге стоял Стась с пистолетом в правой и факелом в левой руке.

— Пан капитан…

Трубецкой замахнулся саблей от левого плеча, но ротмистр успел раньше. Стоя на коленях у самого порога, он не ударил, а ткнул, сунул клинок сабли мальчишке прямо под кушак. И, вставая на ноги, распорол тому живот.

Стась замер, слабо вскрикнув, ротмистр взял у него из руки пистолет и оттолкнул тело в сторону, припечатав выпавший факел ногой к полу. Снова стало темно.

— Нет… — крикнул Чуев и через несколько мгновений повторил, но уже гораздо тише. — Нет…

Захрипел жутко, словно горлом у него пошла кровь.

Трубецкой двинулся вслед за ротмистром через сени к выходу.