Торговля своё брала и манила очередным рекордом по зарабатыванию денег всем колхозом, скорее всего последним. Хоть стой, хоть падай, но не будет пока расширения номенклатуры товаров, когда они в основном являются сырьём и материалами. Кроме того, продажа слишком больших количеств приведёт к падению цен. Так что лучше пользоваться тем, что спрос пока выше предложения. Если к концу года доход Архангельского генерал-губернаторства дистигнет 7–8 миллионов рублей, значит так тому и быть. Пример: берёзовый дёготь слишком много не добудешь, да и нужен он лишь для быстродвижущихся деталей станков и прочего скоростного. А хвойного полным полно и из него хорошие интадуры и срачи получаются, знай добавляй и переваривай (или чего там мастера с ним делают, чтобы более густым становился). Ежели Европу завалить – та начнёт кобениться и выёживаться. А когда имеется определённый дефицит – клиенты на коленях ползают и выпрашивают: «подайте сирым, да убогим». Опять же всякие ништяки нужны во Фландрию. С начала навигации туда уже несколько кораблей отправили, в конце можно будет добавить. С португальцами, опять же, великая меновая торговля, пока армию нужно вооружать или, хотя бы, запастись вооружениями и бронями. До второй половины 1686 года тянучка будет тянуться, никуда не деться.
Плюс, ещё одна новость из Лиссабону прибыла, своеобразная. Как раз к рождению царского наследника, названного Михаилом. Людям объяснили, что в честь деда, а ближники знали в честь кого именно. Счастливая маман была довольна, что не подвела мужа, да и сам Иван-царевич смущался и гордился одновременно. И ближники радовались за старшего царя, даже торговые представители напоздравляли выше крыши. Поэтому новость пришла тишком, без подслушиваний и сования носа со стороны. Король Педру Второй сообщил, что в войну вступит не сразу, а позже. У него сейчас дела имеются: военно-морскую базу на Тобаго усилить, как следует, и Хельсингфорс превратить в ведущий балтийский порт. Хорошо, в один из лучших. Мало того, он готов даже право на аренду у «коназа Вяземски» перекупить «с большой выгодой для дон Мигель». И для войны выделит ему тридцатитысячный корпус, как бы в аренду, но де-факто бесплатно. И жалованье своим будет платить по расценкам военного времени. Не хочет король светиться раньше времени на европейской арене и официально вступать в войну всей страной. А вот по ходу развития может и впрячься, в нужный момент и в нужное время. Ну и как с такими союзниками кашу варить?
Впрочем Мальцев не брал в голову: шведы и португезы войска дают и ладно. Пусть поддерживают исподтишка, лишь бы сполна. В принципе, даже Ивана можно не втягивать, если штатгальтер Голландии Южную Зеландию продаст. Вот, от имени клочка географии и вступит в войну на стороне Франции.
Ян Собесский отправил руское воинство прямо к Каменецку, а сам потащился в обход, к Пруту. Австрийские союзники усилили давление на Буду и турки растерялись. На помощь «старой крепости» смог двинуться лишь 18-тысячный корпус Абдулазиз-паши, ещё один находился в резерве у Прута, чтобы препятствовать переправе. Да, времена такие, что все ползают, а не двигаются стремительным жанатурмысом, поэтому любой может надурить так, что никакого героизма не хватит. Гордон подвёл к городку своих и осадил город полукольцом. Правда с другой стороны действовали его кавалеристы, чтобы перекрыть подвоз продовольствия и боеприпасов. А так, вроде всё мирно, даже флеши начали ставить. Гарнизону не хватало сил, чтобы выйти и гордо победить московитов в открытом бою, а ответственный паша пока не добрёл до Подольского ТВД. Лучше бы он совсем не ходил, куда ни попадя.
Рядовые ляхи тоже не знали, чем думают полководцы и удивились развороту армии. Конечно, каждый понимает, что вода кипит при ста градусах, а девяносто – это прямой угол. Вот, под этим углом, тяжёлая конница и врезала Абдулазизу во фланг, зацепила на переходе, да ещё и кентов-пешкоходов позвала. А с другой стороны, откуда ни возьмись, и русаки поднавалили своей гурьбой. Нечестно, когда всем скопом одного пинают, который даже артиллерию не подготовил. А татарская конница легковата, чтобы с тяжами воевать. Упёртый паша, к сожалению, потерял связь с собственными подразделениями и упорствовал лишь на морально-волевых. В итоге, сдался, оставшись без надежды на помощь, обоза и пушек. Кстати, его орудия пригодились, когда Каменец-Подольский в осаду взяли. К осени пал не только городок (даже стен толком нет), но и крепость. И всё благодаря помощи «руки Москвы», как бы поляки в будущем её не хаяли.
На радостях от сией новости и победе христианского оружия над магометанским, австрияки поднажали и взяли-таки Буду (на год раньше, чем в РеИ), а венецианцы подготовились к вторжению на Пелопоннес. Султан всея Османия дожился до того, что начал вилять хвостиком и, впервые в истории (если учёные и прочие википедики не врут) начал искать мира вместе с дружбой и жвачкой. Но он не на тех напал, поляки теперь поверили в свою звезду и начали подготовку к вторжению в придунайские княжества. В принципе, войск хватало, оставалось лишь толковую переправу построить. Прут – река серьёзная, вброд не перейдёшь. Так что конец года был посвящён инженерным фиглям-миглям в чём достойно помог генерал Гордон, инженер от бога. Неужели Молдавия наконец-то станет советской, то бишь, посполитской? Тогда Полония растянется от Балтики до Чёрного моря, а это наверняка приятно Яну Третьему и его народу, к бабке не ходи. Австрийцы тоже мечту возлелеяли, согласно которой отвоевать на следующий год остатки коронной Венгрии и заняться прилежащими землями. Московитов особо не спрашивали, считая, что и те рады усилению стран Священной Лиги, то есть, ослаблению турков и татар. Ведь это всегда русским приятно, когда Европе хорошо. Ради такого можно и свою кровушку проливать немеряно, и своё сырьё европейцам поставлять задёшево. Лишь бы погладили по головке, одобрительно похлопали по плечу и, наконец-то, приняли в свою семью…
– Мин хер, экселенц, коназ Вяземски! Мой повелитель передаёт вам свой уважений и этот важный посланий, – учтиво поклонился представитель штатгальтера Голландии, – любой вопрос я иметь право обсудить с вами.
Хоть и обозвали «хером», но Мальцев не обиделся. Видимо, привык уже к странностям века семнадцатого. Приятно, что голландца чуток обучили русскому языку, а значит в письме нечто важное и Вильгельм Третий в чём-то нуждается.
– Благодарю вас, герр посланец, присядьте пока я ознакомлюсь, – столь же учтиво отреагировал «другой высокий сторона».
Ого-го, правителю республики нужна помощь в деле наведения порядка в Англии! В феврале помер король Карл и его место занял Яков Второй. Тут-то штатгальтеру масть и пошла. Завитушки престолонаследования таковы, что у него есть права на трон островного государства, но так просто королевским титулом никто не поделится. А стать монархом всегда лучше, чем быть президентом, хотя нужна силовая поддержка.
Судя по посланию, Вильгельм Оранский уже согласовал в Генеральных Штатах продажу Южной Зеландии русскому князю и теперь хотел кое-что для себя. Естественно, попросив об абсолютной секретности, даже от своего парламента. Ему нужно было всего лишь тысяч двадцать войск, правда через два-три года. Ответным жестом, причём сразу, последуют поставки ценных приборов и инструментария за счёт претендента на английский трон. Вильгельм готов закрыть глаза на русское присутствие в Брабанте и Фландрии, даже если будущие союзники что-нибудь оттяпают у испанцев силовым путём. Козе понятно, что в случае военного конфликта и сами голландцы прирежут себе кусочек географии Испанских Нидерландов. Например, восточную часть Брабанта.
– Ну что же, я готов выехать в Гаагу и встретиться с его превосходительством для обсуждения деталей сего эгримента, – чопорно заявил бывший бродяжич, – можем согласовать дату и условия встречи.
И кто там говорит, что Историю пишут народы, а не личности? Через час всё было обсосано и детализировано на первичном уровне разглагольствований. А через неделю и сам Михайла отбыл в Европу, чтобы открыть ящик Пандоры и покопаться в нём. Заодно, было согласовано посещение Версаля для итоговой встречи с королём Франции. Тем более, что Глаша рвалась за границу всеми фибрами, так как давно уже прошла курсы правильного поведения среди власть имущих. Ну и как отказать любимой жёнущке, да и зачем? В конце концов, не только боги горшки обжигают. Да и кто в этих европах знает о том, что Глафирья всего лишь найдёныш, тем более, что может её потеряли какие-нибудь сверхвысокопоставленные родители?
События набирали обороты и к осени многое встало на свои места. Французы готовились объявить войну Испании весной 1686 года, заполучив согласие Австрии на невмешательство. Всё-таки немцы имели свою головную боль и все силы нацелили на то, чтобы добраться до Белграда или, хотя бы, поиметь Трансильванию в полное и безоговорочное владение. Англичане начали разборки со своим новым королём. Голландия дала добро на раздел Брабанта с Вяземским. Антверпен и Брюссель отходили русским вместе с прилегающими землями, на остальную часть претендовали голландцы. Единственное условие со стороны европейцев – земли князя не должны входить в состав Московского царства, а должны стать отдельным государством. А португальцы и шведы добровольно остались в стороне, понимая, что всё равно пирога на всех не хватит. Лучше уж проявить дружескую лояльность сегодня, чтобы получить некоторые козыри завтра. Больше вмешиваться в дела взрослых было некому!
Передача куска Зеландии площадью каких-то вшивых девятьсот квадратных вёрст не сопровождалась торжествами и церемониями. Бывшие владельцы просто выдали карту местности, состоящую из трёх округов (Хюлст, Тернёзен и Слюйс), где проживало лишь несколько тысяч жителей. Порт Нёзен (называемый так в обиходе) был единственной ценностью локального уровня. Правительство Голландии разрешило желающим покинуть родовые земли, если новые хозяева будут их щемить и гнобить. Даже обещало оказать помощь с переездом, чем тут же воспользовалась чуть ли не половина населения. Нет, они не от московитов сбежали, а от достаточно грустной среды обитания. Это обитателям страны снеговиков зеландская урожайность за счастье, а местным очень даже грустно по сравнению с теми же фламандскими землями. Рыбы, базара нет, полно, но кому её продавать, когда рыбаков в Зеландии больше, чем потенциальных покупателей? Торговать чем-нибудь другим тупо нечем, разве что прибрежным песком. Хохма в том, уважаемые читатели, что дюн по берегам Северного и Балтийского морей видимо-невидимо и выражение «торговать песком» соответствует русскому «торговать воздухом».
Зато «вяземцам» всё оказалось в жилу! Товары с Севера, да и вообще с Руси, будут прибывать кораблями в Тернёзен, а оттуда ими можно спекулировать где угодно. Среди местной рыбы из Западной Шельды имеется и та, что с красной икрой, и та, что с чёрной. Просто европейцы не умеют икру правильно солить и ценить. А Мальцев очень даже знает какой в ней полезный белок имеется для питания дружинников. Самые умные и вредные могут, концы-то в концах, и в море выходить за косяками плавающих морепродуктов. Домашняя скотина нормально разводится, даже бараны с овцами. Жрачки им хватает, значит можно мериносов в Шотландии купить и своей шерстью промышлять. А на явных неудобьях поставить мануфактуры. Это у местных нищебродов денег нет на индустриализацию – зеландцы, что с них возьмёшь, а у людей Вяземского деньжищ уже поднакопилось. Недаром его люди в своё время ремёсла понаоткрывали, зазывая спецов русских, но бесправных. И, ясен перец, имеется место, где военные лагеря поставить, чтобы завоевать всё примыкающее. Отсюда вывод: человек активный ищет возможности, а пассивный – откоряки. По понятиям европейцев Южная Зеландия была беднейшим регионом, а русские умудрились сделать её процветающей. Поди, разбери, что этим тартарским варварам надо?
Глава 5
Новый русский флот пополнился ещё шестью кораблями построенными на своих верфях и из своих материалов. Гордостью стал линкор с самыми дальнобойными орудиями в мире. Двенадцать длинностволов (согласно размерам конца 17-ого века) заняли специальные места, чтобы обеспечить вражин попаданиями, при случае, на расстоянии семисот ярдов. Правда им требовался новый порох Вебера, дорогой и пока ещё дефицитный. Дыму меньше, зато полезных газов больше. Пушки заряжались с казны, обеспечивая столь важную скорострельность, и могли заряжаться, как картечью (для ближнего боя), так и цилиндрическими гранатами, взрывающимися при столкновении с препятствием. Жаль, что пока неизвестно будет ли толк от такого нововведения? Остальное вооружение корабля сделали более менее стандартным, расположив в двух палубах. Вместе с линкором спустили на воду ещё два корвета и три китобоя. Война войной, но и специализированные суда тоже нужны, чтобы денюжки на боевую технику зарабатывать. Иначе так и погрязнем в перепродаже результатов мелкого бизнеса.
Как обычно (быстро же небывалое стало обычным) всем купцам, отбывающим в конце навигации, продали остатки сладки и начали считать деньги. Казна Иоанна Пятого обогатилась на семь мильёнов двести тысяч рублей, превысив в десять раз то, что получалось заработать четыре и более лет назад. Сказалось резкое повышение цен и искуственный дефицит мехов, дёгтя и другого сырья. Всё-таки производить свечи всяко лучше, чем просто торговать воском. То же самое, переход на производство товаров из собственных материалов, однозначно распространилось по всей номенклатуре. Только хлеб на продажу не пекли разве, иначе весь засохнет. Впрочем экспорт зерновых заметно сократился из-за повысившегося внутреннего потребления. В результате и расценки повысились, видимо иноземцы действительно много кушают и боятся оголодать. Чего уж говорить о ворвани? Китовый жир большей частью наблатыкались переводить в готовую смазку, а цена на остаток сама собой полезла вверх. Сами купцы-иноземцы её и задирали, пытаясь хоть как-то выкупить дефицитный товар. Иначе придётся брать дорогую интадуру и совсем уж беспредельную (по цене) срачу. А кому это нужно?
Для закрепления военного союза король-солнце прислал грамоту на титул маркиза. Своих провинившихся он не стал раскулачивать, воспользовался правом монарха и выписал новую бумаженцию со всеми полагающимеся подписями и печатями, хотя и без земельного домена. Короли Франции, Испании и Англии беспределили в тот исторический период без зазрения совести и прочих фибров души. Особенно, когда дело касалось их побочных деток или важных связей.