Она тяжело дышала. Грудь в декольте вздымалась так, что казалось — вот-вот вырвется.

Если до сих пор я ещё мог убеждать себя в том, что мне кажется, то сейчас исчезли последние сомнения: если бы не окружающая торжественная обстановка, Луиза выскочила бы из платья прямо здесь и сейчас. И не могу сказать, что я бы из-за этого сильно расстроился.

— Тоже искренне рад вас видеть, госпожа фон Краузе, — сказал я чистую правду. Взор мой действительно наслаждался. — Однако не стоит забывать, что вы оказались здесь по делу. Если не ошибаюсь, конечно.

— О, простите, — Луиза залилась краской.

— Да-да, — очнулся Калиновский. — Приступим к церемонии награждения, господа!

Он встал сбоку от меня и Луизы.

Музыка стихла, Калиновский протянул ладони вперёд. Луиза положила на них подушечку. Я наконец разглядел награду — золотую медаль с надписью по кругу:

Лучшему ученiку Импѣраторской акадѣмiи

Константину Барятинскому

К медали прилагалась белая шёлковая лента. Луиза взяла медаль с подушечки и шагнула ко мне.

— Позвольте, Константин Александрович, — прошелестели её губы.

Я наклонил голову. Луиза подняла руки, чтобы надеть медаль мне на шею. Прижалась грудью, я почувствовал восхитительную упругость даже сквозь китель.

— Я счастлива сделать это с вами, — горячо прошептала Луиза мне на ухо.

— Наше счастье взаимно, — отозвался я.

Луиза, помедлив, отстранилась.

На моей груди закачалась на ленте медаль. Оркестр грянул марш, зал разразился овациями и восторженными выкриками.

— Поздравляю, господин Барятинский, — ректор пожал мне руку.

— Поздравляю, Константин Александрович, — Луиза смотрела на меня горящими глазами. — Вы позволите?..

— Что именно?

— Поздравить вас от себя лично.