– Подожду, – степенно ответил Добрыня. – Знаком ли тебе племянник мой и пестун Владимир?
Сладислава покачала головой.
Конечно, она знала этого мальчика. Но решила не портить Добрыне игру.
– Мой отец – великий князь Святослав! – громко объявил мальчишка и покосился на дядьку: не рассердился ли?
– А я – Сладислава, жена воеводы Серегея.
– Воевода Серегей – великой славы муж! – с важностью, по-взрослому ответил мальчик. – Но мой отец – больше! Никого нет славнее его!
– Твой отец – великий князь, – сказала Слада. – Но, может, выросши, ты превзойдешь его!
Мальчишка гордо задрал подбородок.
– Пожалуйте в дом, – сказала Слада. – Не пристало таким, как вы, во дворе ждать. Лушкарь, Хмель, примите коней у сотника и княжича!
– Воеводу Серегея нам и во дворе ждать не зазорно, – степенно произнес Добрыня (племянник удивленно взглянул на него). – Но коли приглашаешь в дом, мы рады.
И, по-прежнему держа шлем в руке, шагнул к крыльцу.
Владимир, глядя на него, тоже снял шлем, пригладил светлые вихры. Но перед тем, как войти, быстро обернулся и показал медведю язык.
Первой в дом вбежала дочка.
– Мамка! Мамка! А мы… – она осеклась, увидев гостей, тут же опомнилась, вытянулась стрункой: – Здравствуйте!
– Здравствуйте, здравствуйте! – привычно наклонясь, чтобы не задеть шлемом притолоку, в дом вошел Духарев.
Добрыня встал, пихнул племянника, и тот тоже вскочил.
– Здрав будь, воевода! Прости, что незванными…
– Оставь! – Сергей снял шлем, сунул дочке. – Оботри его, Данка, и повесь, где всегда. Рад тебе, сотник! По делу пришел или так, проведать?
– Можно сказать, и по делу… Да ведь тебе, воевода, с дороги перекусить, горло промочить надо. Мы подождем.
– Говори уж! – потребовал Духарев.