Я кивнула.
– Не трогай идеи! – Принцесса бросилась к шарикам, но я ее опередила.
Быстро стянула свитер, завязала его узлом и сложила внутрь все украденные идеи, кроме последней. Идеи самого Белого Кролика, снова превратившегося в светящийся шарик.
Только я засунула его внутрь, сказка разрушилась окончательно. Принцесса закричала – у нее под ногами полыхнул огонь. Башня раскололась надвое, и Принцесса едва успела перепрыгнуть ко мне и к Уиллу. Холмистая местность окончательно потонула в бушующем пламени, все вокруг вдруг наполнилось черным тяжелым дымом, он жег мои легкие, разъедал глаза, заставлял кашлять. Огонь только сейчас по-настоящему набрал силу. Жар опалял кожу, смотреть было больно.
Принцесса бросилась ко мне и попыталась вырвать идеи. Но все-таки она ребенок. Разъяренный, капризный, злой ребенок, но главное, она гораздо меньше и слабее меня.
Я оттолкнула ее, обернулась и резким движением закинула руку Уилла себе на плечо. Обняла его за пояс одной рукой, а другой прижала к себе идеи.
Принцесса отпрянула, едва не попав в огонь. Она чуть не лопнула от злости. Противная девчонка плакала и кричала, в бешенстве топая грязными ножками. В глазах ее светилась ненависть. Когда паршивка сообразила, что я намерена совершить, я уже подбиралась к зубцам башни. Принцесса кинулась следом, пытаясь в последний миг уцепиться за меня – так, как много лет назад она сумела уцепиться за моего предка.
Но не успела. Зловредная малышка почти схватила меня за край одежды, как…
Я прыгнула вниз. Пронеслась сквозь дым, пламя и темноту к горящему холму, а через него вернулась на Штормсей.
Принцесса осталась в плену своей сказки.
Мы достигли каменного кольца. Уилл, я и изначальные идеи. Мне удалось спасти идеи. Книжный мир снова станет почти таким, как прежде.
Уилл и я – нет. Ведь он по-прежнему не шевелился, а в груди у него зияла рана.
Я легла в траву и закрыла глаза. Целое море накопившихся слез сейчас выплескивалось наружу. Мы с Уиллом соприкасались плечами, я соединила пальцы наших рук. Рука у него еще теплая. Теплая, живая и немного скользкая из-за крови. Но уже холодеет. И сердце больше не бьется.
Где-то в глубине души я все еще на что-то надеялась. Ведь все это случилось в книжном мире, а Уилл – человек. Я лелеяла странную мысль, что в книжном мире умирают не по-настоящему и Уилл, как только вернется во внешний мир, оживет.
Но эта надежда оказалась несбыточной.
Уилл умер.
Он умер и в реальности.
Пока я держала Уилла за руку, она оставалась теплой. Мне хотелось не выпускать ее и сидеть так вечно. Слезы текли, не переставая… Но вдруг я заметила что-то на земле неподалеку от нас. «Питер Пэн», любимая книга Уилла!
Не раздумывая, я схватила ее, открыла где-то посередине и закрыла ею лицо. Один лишь миг – и слова впитали нас обоих.
Мы приземлились на двухмачтовое судно с прогнившим корпусом. «Веселый Роджер», гроза морей, шхуна знаменитого Капитана Крюка. Пираты, нашедшие нас на грязной палубе, сразу поняли: что-то не так. Действие в книге остановилось. Пираты ненадолго забыли, что им полагается быть злыми и кровожадными, и стерли с лиц свирепое выражение. Сам Крюк вышел из каюты и склонился над Уиллом. Ощупал крюком рану, потом снял громадную шляпу с пером и склонил голову. Капитан ничего не сказал, он просто положил мне на плечо здоровую руку. Мы вместе помолчали.