СРАЖЕНИЕ У БОЛЬШОГО ЛАГЕРЯ НА ЯССКОМ ПОЛЕ

Когда настало утро и все прибрежное войско и румелийская армия нашего бея, уповая на всевышнего бога, выступили к лагерю, пошел такой сильный снег, что все скрылось за плотной пеленой его. А потом, по мановению всевышнего, опять проглянуло солнце и погода стала мягче.

Как только с востока через горы с калга-султаном крымского хана пришло сорок тысяч войска, все воины, сойдясь в одно место и посовещавшись, решили: «Нужно тотчас в эту ненастную погоду напасть на врага и не давать ему мира и пощады».

Прибрежные татары были назначены лучниками, а крымское войско составило оба крыла, став справа и слева от войска молдавского бея. Наш молдавский бей с двадцатью тысячами стрелецкого войска и атбаши со своими знаменами, [сопровождаемые] барабанным боем, прибыли на Ясское поле по снегу, который достигал чуть ли не пяти пяденей.

Тотчас наше войско исторгло клич: «Аллах! Аллах!», от которого содрогнулись земля и небо. Снежная метель, поднятая копытами наших скакунов, взметнулась вверх и снова низверглась вниз, как будто вновь пошел снег. Наша армия и войско татар соединились и перемешались.

Как только это увидели из лагеря злые враги, они выпалили из нескольких сотен пушек. Однако попаданием не было сделано вреда ни одной живой душе; только одну лошадь /336/ задело большим ядром.

Чтобы поднять дух, у врага зазвонили во все церковные колокола, сколько их имелось в Яссах, и Ясское поле наполнилось стоном и перезвоном. А вокруг разгорелось сражение.

В это время я и наш Ахмед-ага находились рядом с молдавским беем. Бей сказал: «Ну, теперь-то, Эвлия Челеби, я сяду на тот молдавский трон! А ведь с этого бейлика идет целых три тысячи кошельков денег». Я, ничтожный, тогда спросил: «Бей мой, если Аллах утвердит тебя на этом молдавском престоле, уверуешь ли ты в святейшего пророка?».

Бей поклялся: «Пусть Аллах будет свидетелем, тайно я уверую в пророка Мухаммеда. Научи меня». Тогда я, ничтожный, сказал: «Ну, бей мой, теперь отбрось печаль. Чудесной силой божьего избранника Мухаммеда молдавский престол, богатства и счастье — твои».

Тогда бей дал мне щедрые обещания: «Если будет так, то тебе, Эвлия Челеби, я подарю и пожалую пять кошельков, пять лошадей, пять рабов, пятьсот алтунов и еще многое другое».

Сражение между тем было в полном разгаре. Время подошло к полудню, и все войско, проголодавшись, нуждалось в куске хлеба. Алай-чавуши повсюду скликали людей и давали им наставления: «Давайте-ка, держа коней при себе, слегка отдохнем и подкрепимся у кого чем есть».

На Ясском поле, на снегу, стремя к стремени под открытым небом и в палатках был сделан привал.

В 1070 году раби I двадцать девятого дня, в пятницу (14 декабря 1659 г.), когда милостью бога сражение было временно прекращено, все расположились в садах и разожгли костры. Вдруг закричали: «Эй, враг вышел из лагеря, выкатил пушки и идет на нас!». В мгновение ока все войско ислама вскочило на коней и тотчас выступило ему навстречу.

С кличем «Иисус! Иисус!» идя на нас в атаку, враги сначала дали залп из пушек, потом ударили свинцом ружейного залпа. В самый разгар сражения калга-султан повернул своих людей, не обращая никакого внимания на врага, проник в лагерь, находившийся в Галате, и принялся грабить его.

Увидя это, враг вознамерился вернуться в лагерь и город Яссы. Он бежал, оставив нам все пушки, ружья, патроны, снаряжение и припасы. В это время наше войско с сорока тысячами буджакских татар, преследуя врага, вторглось в город Яссы. И когда татары /337/ превратили окрестности города в горящие угли и вражеская земля стала походить на страну гибели, стойкость врагов обратилась в бегство.

Между городом и Галатой находилось замерзшее озеро. Еще раньше несколько тысяч врагов перебрались по нему из Ясс в Галату и пребывали там. Теперь же, когда татары предали город огню и пять тысяч врагов с душевным трепетом вступили на лед, лед сразу растаял. На наших глазах пять тысяч врагов с лошадьми ушли под лед и утонули. Те же, которые не смогли перебраться из города в галатский лагерь, в ту лютую стужу бросились в горы и убежали.