– В какой-то степени да, – уклончиво ответил я. – Но явно не в той, в которой ты подумал. Ты знаешь, кого я разыскиваю?

– Знаю-знаю, – Кавим нетерпеливо покрутил ладонью в воздухе, – первородных людей, пилигримов, путешествующих по мирам и несущих свет духовной… постой-ка! Ты хочешь сказать, что Айну – это и есть изначальная речь?! Та, на которой говорили первые представители человечества?!

– Именно! – щелкнул я пальцами, подтверждая догадку собеседника. – Пилигримы посещали твой мир когда-то невообразимо давно. Настолько, что жители уже позабыли их язык, создав десяток собственных. Хотя, есть у меня и другая версия. Быть может, первородные изначально и обитали на твоей планете. Вот только древний катаклизм, разрушивший небесный спутник, спровоцировал упадок цивилизации, приведший к утрате большинства навыков и умений. Фактически, вы могли заново учиться жить, трепетно оберегая осколки былых достижений.

– У меня от прикосновения к тайнам такой дремучей древности чешуя дыбом встает…

– Ничего, со временем привыкнешь, – заверил я приятеля.

– Да придется, видимо, – слегка отрешенно пробормотал Кавим, а потом ненадолго замолк, гипнотизируя столешницу.

Сперва он принялся выстукивать пальцами неровный ритм, что обычно выдавало в нем некоторое волнение, а потом без всякого перехода поинтересовался:

– Как там Астал? Все еще дуется на тебя?

– «Дуется» – это слишком неподходящее слово, мой друг, – я слегка приспустил солнцезащитные очки и вперил в товарища взгляд своих янтарных глаз. – Он меня ненавидит и клянет.

– Ну ничего, скоро он остынет, я уверен, – преувеличенно бодро заверил южанин. – Рано или поздно, но он поймет, что твое дело благое. Да и Преисподняя ему мозги на место вставит.

– Кавим, ты говоришь мне это уже почти сотню лет, – фыркнул я, не спеша соглашаться с сотоварищем. – Астал настолько несговорчив, что готов умирать раз за разом в водовороте Ада, лишь бы не встречаться со мной. Он никогда меня не простит…

– А вот это мы еще посмотрим, – упрямо возразил Кавим.

После своей реплики он ненадолго замолчал, потому что вернулась официантка с нашим заказом. И хоть она не могла понять чуждой для местного обитателя речи, а привычка не болтать при посторонних никуда не делась.

Оливия поставила перед нами чашки с ароматным кофе, а для шахирца принесла еще и большую булочку с корицей, выпеченную в форме сердца.

– Вот, пожалуйста! – бойко отчиталась она, улыбаясь во все тридцать два зуба. – Хотите что-нибудь еще?

– Нет, Оливия, – вежливо поблагодарил я девушку, – спасибо вам, но больше ничего не нужно.

– Может, вы желаете пересесть внутрь кафе? – не спешила ретироваться красавица. – Если уровень света на террасе для вас некомфортен, я могу порекомендовать вам отличное место возле…

– Благодарю, но не стоит, – твердо отказался я от предложения раньше, чем оно прозвучало целиком.

Тогда девушка несколько разочарованно поджала губы и неохотно удалилась, старательно виляя бедрами.