На следующий день заехал Гордон. Он взял напрокат фургон, чтобы забрать кукольный домик. Он уже давно предлагал сделать это, когда я решила подарить домик его племяннице, дочери Гейл Александре Дигби. Но восьмилетняя Александра не играла в куклы. Она заявила, что хочет стать инженером и ей не нужен «Паданарам». Нам пришлось искать того, кому он нужен, кого-то, кто полюбит его. Мы с Полом еще до свадьбы решили, что будет преступлением и дальше прятать домик на верхнем этаже дома на Виллоу-роуд, где никто и никогда не увидит его.
Младшая дочь дяди Гарри, чье рождение когда-то заставило Асту ревновать, давно уже стала бабушкой. Ее внучка Эмма была у нас в гостях и увидела «Паданарам». У нее захватило дух от изумления и благоговения и, как мы потом узнали, желания заполучить его. Когда мы выяснили, что у родителей Эммы найдется комната для домика, мы решили отдать его. Гордон с радостью согласился отвезти домик девочке, словно та была его племянницей.
Асте было бы приятно узнать, что «Паданарам» попадет в руки потомку Гарри Дюка, подумала я, когда мы несли игрушку вниз. И Свонни это понравилось бы, и мама, для которой его сделали, вряд ли стала бы возражать. Но прежде чем Гордон отправился в Чингфорд, мы показали ему пожелтевшие листы, которые окрестили «страницами Нергор», и их перевод.
Хоть Пол знал Хэкни лучше нас всех, но и он не заметил того, на что указал Гордон.
Он отыскал нужную страницу в путеводителе по Лондону.
— Что делала Хансине на Ричмонд-роуд?
— Малверн-роуд, где гостил у друга Моэнс, идет к югу, перпендикулярно Ричмонд-роуд, — ответил Пол. — Она по-прежнему там, почти ничего не изменилось.
— Но Малверн-роуд пересекается с Лавендер-гроув. Туда не попасть с Ричмонд-роуд, придется делать большой крюк. Надо идти по Лавендер-гроув и повернуть направо или налево. На Ричмонд-роуд вы могли бы попасть, будь дом друга Моэнса на углу. Но тогда вы не шли бы по ней, как Хансине.
Я спросила его, возможно ли в таком случае, что Хансине взяла ребенка, которого несла на руках, где-то на Ричмонд-роуд и шла домой к Асте, а по дороге забрала Моэнса с Малверн-роуд?
— Что-то в этом роде. Но не обязательно на Ричмонд-роуд, а в том месте, куда легко дойти только по ней.
Он допил чай и уехал, увозя кукольный домик туда, где его оценят по достоинству. Через пять минут мы сели в машину Пола и поехали в Хэкни.
Этот район считается опасным, по ночам здесь иногда случаются убийства. Пол никогда не позволял мне идти одной к его дому, он всегда встречал меня. Но днем здесь красиво, изящный викторианский стиль. Сейчас здесь гораздо чище, чем было при Асте, — никакого лошадиного навоза, дыма или желтого тумана.
Последний раз я была в Хэкни, когда мы с Кэри искали дом для съемок и вышли на улицу, где жил Пол. Это южная сторона Ричмонд-роуд. Мы возвращались с виллы «Девон» и попали на Мидлтон-роуд. Спустились от Наварино-роуд, затем пересекли Грэхэм-роуд, повернули направо на Ричмонд-роуд, оставили по правую руку школу на Гайхёрст-роуд, свернули на Лансдаун-роуд, которую позже переименовали в Лансдаун-драйв.
На этот раз мы с Полом начали с Малверн-роуд, которая шла параллельно Лансдаун-роуд с восточной стороны. Дом, в котором жил друг Моэнса, должно быть, стоял в начале улицы за углом. И Моэнс смотрел из окна или палисадника перед домом, как за ним идет Хансине. Если он видел, что она шла по Ричмонд-роуд, значит, она должна была идти от Наварино-роуд, где находилась вилла «Девон».
Мы свернули за угол, и пошли по улице. Было тепло, почти знойно. Улицу затеняли густые кроны деревьев, они словно отгораживали ее от окружающего мира. Под полуденным солнцем царила безмятежная тишина. К дверям с портиками вели лестницы, изящные окна домов больше подошли бы для Белгравии.[40] Ну, почти, если смотреть прищурившись.
Мы остановились на тротуаре и созерцали виллу «Девон». Из окна первого этажа выглянула Бренда Кёртис. Она пристально посмотрела на нас, не узнала меня и равнодушно отвернулась.
В точно такой же, как сегодня, жаркий августовский день, сюда пришла Хансине. У нее была назначена встреча. В условленное время, днем 2 августа, она должна была забрать из этого дома ребенка. На верхнем этаже виллы «Девон» лежали тела Лиззи Ропер и Мэри Гайд, но пока никто не знал об этом, и не узнает еще два дня. Ропер уехал в Кембридж вместе с сыном Эдвардом.
— В доме была только Флоренс Фишер, — сказал Пол. — Наверняка именно к ней пришла моя бабушка, ведь они дружили. Флоренс — единственная, кого она знала на вилле «Девон».
— Получается, медицинское заключение и показания свидетелей ошибочны? Ропер говорил Джону Смарту правду? Лиззи была беременна и родила девочку до убийства?
— Почему Лиззи?