— Да… гм… Наоми. — Чего, ради всего святого, хочет эта девушка?
— Брайан, меня интересует, можете ли вы мне объяснить, как Эдди может аннулировать свой брак.
— Это практически невозможно, Наоми, — ответил отец Флинн.
— Но я же знаю, что это можно сделать, вопрос в том — как. — Наоми уставилась на него своими большими глазами.
— Аннулирование означает, что брака не было, — ответил отец Флинн, — а я должен сказать вам, что между Эдди и Китти существуют узы брака и в результате этого брака они имеют четверых детей.
— Это не было настоящим браком… — начала Наоми.
— Это было, Наоми. Вы еще не родились в то время, а я был здесь. Брак состоялся, вы не можете сказать, что он не состоялся. Разве я сказал вам хоть слово по поводу вашей жизни с Эдди? Я не сказал вам ничего. Это ваше с ним дело, но, будьте любезны, не трогайте установленные государством и церковью принципы регистрации браков.
— Он тогда этого не знал, ему было только двадцать. Господи помилуй, да что может двадцатилетний парень знать по поводу жены и детей? Его согласия на это не спрашивали.
— Что все это даст вам, Наоми? — ровным голосом спросил отец Флинн. Это было не хуже всего того, с чем ему пришлось соприкоснуться за последние дни. Но было бы неплохо узнать, чего ради после двух лет совместной жизни эта девица захотела соблюсти светские приличия и получить одобрение церкви и государства.
— Дело в том, что я хочу, чтобы все было честно и открыто… — начала она.
— В самом деле? — полным сомнения голосом спросил отец Флинн.
— Ну, видите ли, мои родители узнали, что я больше не студентка, они думали, что я учусь в колледже, и это их очень беспокоит…
— Не сомневаюсь в этом.
— Ну вот, значит, я им сказала, что выхожу замуж за Эдди, и теперь они опять очень рады и готовы устроить свадьбу, вот в чем все дело, вы понимаете…
Отец Флинн смотрел на это девятнадцатилетнее существо в полном изумлении. Он подумал, что стал уже крупным специалистом в произнесении успокаивающих словесных штампов, помогающих разрядить трудные и нередко конфликтные ситуации. Но в данном случае он не находил слов.
Недди Нолан раз в неделю привозил своего отца повидаться с каноником. Два старика играли в шахматы, а Йозеф подавал им кофе и бисквиты.
— Скажите мне, каноник, сможем ли мы все проголосовать против дороги, если будет такая возможность? — спросил Марти Нолан.
— Я не думаю, что у нас появится такая возможность. — Рукопожатие каноника было сильным.
— Но вы понимаете, что я имею в виду, каноник, — голосование с помощью ног. Выйти на митинг на площади, может быть, с плакатами. Разве мы ничем не обязаны святой Анне?
— Почему бы вам не спросить отца Флинна, он мозг нашего прихода, — сказал каноник.