— Не в таком уж и разваливающемся, насколько я знаю, — сказала Бекка.

— Но, дорогуша, они всего-навсего занимают там пару комнат, не будь такой глупой.

— Ты спишь с Франклином? — спросила она спокойно.

— Как ты можешь говорить такое? — начала я.

— Мне рассказывали Кейт и Гвен.

— Гвен?

— Одна из тюремщиц, ты каждую неделю ходишь к ней делать маникюр. Одетая совсем иначе, нежели сегодня…

На какое-то мгновение я потеряла дар речи. Бекка, однако, не молчала.

— Это отвратительно, он же на тридцать лет моложе тебя.

— На девятнадцать, — сказала я с вызовом.

— Он съедет, — ответила она.

— Может быть, — согласилась я. — Однажды, может быть.

— Быстрее, чем ты думаешь, — сказала моя дочь.

И Бекка рассказала мне о своем плане. Она напомнила, что это я говорила — у каждого должен быть план. Бекка планировала свести Кейт с бульварными газетами. Кейт и Гвен считали, что с Беккой обошлись несправедливо, и они предупредили фотографов из бульварных газет, чтобы те подловили Франклина и меня.

«Убийцу предала собственная мать» — эта история обещала стать намного лучше всех тех, что я продала им за все это время. Они и впрямь хорошо заплатят Кейт за нее.

Она выглядела очень спокойной и уравновешенной, рассказывая все это мне. Я внезапно подумала о том, что, если бы я, отбросив все свои комплексы, пригласила эту Кейт на чай, возможно, ничего этого никогда бы не случилось. Но теперь бессмысленно гадать…