— Руль, а ведь, по сути, в паровике ломаться-то и нечему, — прожевав очередную порцию каши, заметил Игорь.

— Я бы не был столь категоричен. Но если ты намекаешь на отсутствие электропроводки, всевозможных карбюраторов и тому подобного, то да, паровик — достаточно грубая машина. И уж тем более в невьянском исполнении.

— Значит, и «Ниву» запустить получится?

— Смотреть надо, — отложив ложку и почесав в затылке, с сомнением проговорил водитель.

— Признаться, мне не понравилось, как мы тащились сюда. Случись команчи, так придется бросать нашу добычу. А не хотелось бы, — решил надавить чуть с другой стороны Бородин.

— Попытаться разобраться, конечно, можно. Но на это придется убить как минимум день, — уже что-то прикидывая в уме, сказал Артем.

— Нормально. Здесь мы в относительной безопасности. И потерять день в надежде на то, что обретем мобильность, не критично. К тому же полдня мы отыграем за счет увеличившейся скорости.

— Скорее день, — уточнил Руль. — Я понял, Шаман. С рассветом займусь. Вдруг и впрямь не все так страшно, как кажется.

Телевидения нет, байки травить устали, а потому и спать легли рано. Впрочем, особо не разоспишься. Ночь поделена на три вахты, дежурят по двое. Так что лучше использовать ночное время с толком.

Игорь и Настя всегда дежурили в последнюю треть. Игорь — потому что взваливал на себя собачью вахту. Настя — так как часть времени, отведенного на дежурство, кашеварила. Девушка не стала отстаивать свои равные права с мужчинами и сама взвалила на себя эту обязанность. Правда, с неизменной привилегией привлекать в качестве «принеси-подай» любого из членов команды. Без фанатизма, разумеется.

К примеру, сейчас Игорь, подкинув в походную печурку древесного угля, орудует мехами, раздувая жар. Ну и заодно бдит, как, впрочем, и она. Кто-то скажет, что эдак можно проспать любую опасность. Но Игорь хорошо себя знал. Была у него особенность подмечать все необычное, занимаясь, казалось бы, чем-то отвлеченным.

— Настя, какого ляда? — вдруг выпрямившись и стараясь не обидеть девушку излишней резкостью, произнес он.

— Брось, Игорек. Если бы я тебе была неприятна, твой дружок не реагировал бы так бурно, — прижимаясь к его спине и оглаживая грудь и живот, томно произнесла она.

— Да я был бы последним гомиком, если бы остался к тебе равнодушным! Причина в ином, и ты знаешь, — явственно ощущая, как к спине прижимается аппетитная и упругая грудь, ответил он.

— Господи, да не убудет с Алинки.

— При чем тут убудет или нет? Просто она просила не делать ничего у нее за спиной, а сказать прямо. Я обещал. И расставаться с ней не хочу.

— Поня-атно. Сволочь ты, Бородин, — отстраняясь от него и возвращаясь к готовке, констатировала Настя. — Но, паразит такой, именно этим мне и нравишься.

— Опять в том смысле, что лучше уж никак, чем вместе с кем попало?

— Именно. Если бы конкретно запала… Алина мне не сестра, так что подвинула бы с гарантией. И ты не устоял бы, — обличительно ткнув в его сторону кончиком ножа, категорично заявила девушка.

— А я и не стану с тобой спорить. Потому как, скорее всего, ты абсолютно права. Кстати, обратила бы ты свое внимание на Ворота.