Алекс надеялся, что с Лизой было сделано что-нибудь менее ужасное. Если полное уничтожение памяти было в духе фашистских медиков, то похитители могли бы стереть только первоначальную личность, обитавшую в ее прелестном теле. Другими словами, вероятно, Лиза была похоронена в глубине Джоанны, отсутствующая, но не умершая. Если все это было правдой, Лизу можно было бы напрячь, воскресить и заставить вспомнить обстоятельства ее преждевременных похорон.
Другое дело, если похитители начинили ее памятью, полной ложных фактов. Они снабдили ее фальшивой личностью, а затем вернули на свободу, но уже в Японии.
— Но, ради всего святого, зачем? — вопрошал Алекс в пустой комнате.
Отдельные пылинки плавали в лучах бледного света, пронзающих замерзшее окно.
Алекс встал, нервно прошелся взад-вперед.
— И кто мог сделать такое с ней? — спросил он. — И почему они все еще ею интересуются? Какие ставки в этой игре? Насколько для них важно, чтобы настоящая личность, скрытая под личиной Джоанны Ранд, хранилась в секрете? Убьют ли они меня, если я докажу, кто она на самом деле? Убьют ли они ее, если ее убедит то, что я ей расскажу?
У него не было ответов на эти вопросы, но он знал, что неизбежно найдет их. Алекс не мог прекратить расследование этого дела, пока не будет знать о нем все. Его комнаты были обысканы, он был ранен ножом. Он должен был им за большее, чем просто небольшое унижение и боль.
Глава 14
На западе Киото постепенно, как тлеющие угольки, догорал последний свет дня. Под небом цвета глины город погружался в вечер.
На улицах Гайона было еще много людей. В барах, кафе, ресторанах, публичных домах начинался другой вечер — вечер бегства от реальности.
Отправляясь в "Прогулку в лунном свете", Алекс был безукоризненно одет. На нем были темно-серый костюм с подходящим жилетом, бледно-серая рубашка и зеленый галстук. На плечи было наброшено серое пальто. Он шел с видом туриста по вечерним улицам и, казалось, был восхищен виденным. На самом же деле, Алекс уделял мало внимания архитектурным замысловатостям и жизни вокруг. Его ум был занят тем, что обычно казалось ему ребячеством и теперь было нормальной реакцией на события двух последних часов: он пытался выяснить, есть ли за ним хвост. Каждый раз, поворачивая за угол или останавливаясь у перехода, он старался бросить незаметный взгляд назад, как будто желая еще раз посмотреть на какой-нибудь вид Гайона, и, таким образом, не выдавая себя, изучить народ, идущий за ним. Его внимание привлекли трое мужчин, идущих поодиночке и вроде бы наблюдающих за ним. Они останавливались вместе с ним квартал за кварталом. Первый из них был толстый человек с глубоко посаженными глазами, огромными челюстями и жидкой бородкой. Однако, его габариты делали его наименее вероятным из этих трех кандидатов: он был хорошо виден, а люди, работающие по этой части, почти всегда незаметны. Второй подозреваемый был сухощавый мужчина сорока лет, его лицо было узким, а кости выпирали. Третий был молодой человек не старше двадцати пяти лет, одетый в джинсы и желтую нейлоновую куртку. Когда он шел, то нервно попыхивал сигаретой. К тому времени, как Алекс добрался до "Прогулки в лунном свете", он еще не был уверен, который из мужчин следил за ним, если вообще это кто-то делал, но он запомнил каждую черточку их лиц, чтобы потом проверить.
На входной двери в кафе было приколото объявление на японском и английском языках:
ИЗ-ЗА БОЛЕЗНИ ДЖОАННЫ РАНД
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ СЕГОДНЯ НЕ СОСТОИТСЯ.
ОРКЕСТР "ПРОГУЛКИ В ЛУННОМ СВЕТЕ"
ИГРАЕТ ТАНЦЕВАЛЬНУЮ МУЗЫКУ.
Алекс сдал пальто гардеробщице и вошел в бар. Ресторан приносил хороший доход, но сегодня там было только шесть посетителей. Он сел в стороне — у закругляющегося конца стойки бара — и заказал "Старый Сантори". Когда бармен принес виски, Алекс сказал:
— Надеюсь, мисс Ранд не очень серьезно больна.
— Не очень, — с тяжелым акцентом ответил бармен по-английски, — только горло.
— Не будете ли вы так любезны подняться наверх и сказать ей, что ее спрашивает Алекс Хантер.