Новость определённо хорошая, но я не понимал, почему не пригнать из дальних секторов более сильных тварей, чтобы защищать опорные пункты, ведь это логичный шаг, который убережёт их от уничтожения. Да и вообще, мне непонятно, за счёт чего ксеноморфы повышают свой уровень. Эти вопросы я и задал лидеру рейда.

— С этим всё сложно и не до конца понятно, — признал Ака́рис. — Но достоверно известно, что ксеноморфы чувствительны к местам силы. Если твари Пустоты находятся под влиянием места силы, не подходящего им по уровню, то очень быстро слабеют. Поэтому для роста им необходимо покидать опорные пункты и уходить вглубь своих территорий. Телепортироваться на дальние расстояния на стыке миров не позволяют физические законы, и на перемещение требуется достаточно много времени. Этот факт исключает присутствие в слабом опорном пункте сильной твари, так как слабеют они почти мгновенно. А уровень они повышают за счёт поединков между собой. Именно поэтому они реплицируются в таких огромных количествах, ведь не меньше половины из них должны погибнуть во время поединков.

— Но зато остальные становятся сильнее и опытнее, — нахмурившись ответил я. Ситуация на высшем плане Вселенной складывается не очень приятная. — Неужели другие хранители не понимают, что рано или поздно к нашим стенам придёт огромная армия чертовски сильных и опытных тварей?

— Скорее всего, понимают, — выдержав мой взгляд, ответил Ака́рис. — И, возможно, готовят средства противодействия, но не с нашими уровнями лезть в большую политику.

Тут приятель был прав. Кто мы такие, чтобы нас посвящать в замыслы высокого руководства? Особенно это касается меня, всего как неделю ставшего хранителем. Но почему это самое руководство не организовывает рейды на вражескую территорию, я не понимаю. Уберегает неопытных хранителей от бесполезной гибели? Возможно, но тогда почему не делать это организованно? Вопросы, одни вопросы.

— Ладно, с ксеноморфами более или менее понятно, что насчёт адептов Пустоты?

— С этим сложнее, — признал Ака́рис. — Предугадать, кто конкретно будет охранять опорный пункт, без предварительной разведки нельзя. Среди вражеских адептов также существуют маги и физики, тут всё как у нас, но проблема заключается в том, что они могут подключаться к месту силы, что делает их в несколько раз опаснее. Именно поэтому, в отличие от стыка миров с территорией Хаоса, где примерно половина секторов принадлежит адептам Порядка, хранители не горят желанием атаковать опорные пункты пустотников. Риск развоплотиться довольно высок. Экипировка у адептов Пустоты зависит от класса и работает по тем же принципам, что и у ксеноморфов. В отличие от нашей, поглощающей входящий урон до исчерпания, прочности, а потом разрушающейся, броня пустотников обладает большей стабильностью, но срезает лишь часть урона, в зависимости от уровня. Порой цифры резистов могут быть весьма солидными, и пробить такую защиту очень непросто, и мы бы никогда не решились на такую авантюру, не будь с нами мага, способного выдавать хороший урон. При обычных обстоятельствах нанять мага стоит очень дорого, ведь расход веры при атаках колоссальный, и выйти в плюс по результатам рейда порой бывает невозможно, но с тобой у нас есть шанс неплохо заработать и значительно усилиться, что будет полезно всем.

Так вот, значит, в чём дело. Охота на хорошо защищённых ксенормофов и адептов Пустоты просто невыгодна и поэтому непопулярна. Физическими атаками можно справиться далеко не со всеми тварями, а маги работать бесплатно не хотят. С одной стороны, их можно понять. Тратить очки веры, которые приносит собственный мир, не очень хочется, а выгода от захвата опорного пункта выглядит довольно сомнительной. Для всех, кроме меня.

— А соответствие адептов врага уровню места силы всё ещё работает? — уточнил я. Встречи с прокачанным хранителем врага мы можем и не пережить.

— Да, сильным адептам будет недостаточно энергии от непрокачанного места силы, поэтому в опорном пункте всегда сидит равнозначный по силе адепт.

— Один? — тоже важный вопрос.

— Как правило, да. Лидеры пустотников не глупы и понимают, что ближние к стене секторы уязвимы, и им нет смысла рисковать бо́льшим числом своих адептов. Ведь пока Пустота спит, посвящать в адепты довольно трудно. Не невозможно, но трудно. В дальних секторах, скорее всего, всё обстоит иначе, это подсказывает логика, но уверенности, конечно, нет, мы уже давно не заходим далеко.

Других вопросов у меня не было, и Ака́рис продолжил инструктаж. Он начал описывать тактику противодействия разным видам ксеноморфов и моделировать различные сценарии, которые могут произойти во время боя. Свои слова он сопровождал голографическими проекциями для наглядности, и я очень быстро забыл о тревожных мыслях, полностью погрузившись в процесс. От моих действий будет очень многое зависеть, и нужно максимально сосредоточиться, чтобы ничего не упустить.

В итоге нам удалось выступить лишь через пять часов, но зато в моей голове теперь хранилась информация о том, как следует себя вести в сотнях различных ситуаций, которые могут возникнуть по ходу боестолкновения с ксеноморфами. Столь тщательная подготовка прибавила сразу несколько очков к моей личной шкале уважения к Ака́рису.

Вписаться в работу слаженной группы мне удалось на редкость легко. Помогло богатое игровое прошлое, приучившее работать в команде. Все хранители имели огромный боевой опыт и чётко выполняли свои задачи. Бойл и Граут принимали на себя первый удар тварей и связывали врагов боем, не давая сагриться на других членов отряда; Ака́рис, который по классу оказался бойцом ближнего боя со специализацией копейщик, наносил удары в спину по наиболее уязвимым точкам, причиняя тварям ощутимый урон; Хавк с поразительной точностью всаживал стрелу за стрелой, при этом постоянно меняя позицию; ну а Кирана, наложив на группу несколько усиливающих баффов, стояла в отдалении, готовая в любую секунду прийти на помощь.

Моя роль заключалась в том, чтобы совершать молниеносные налёты, делать точечные, выверенные удары магией, при этом не зацепив никого из союзников, и мгновенно разрывать дистанцию. Надо признаться, что сделать это порой было довольно непросто. Чем дальше мы уходили от стены, тем серьёзнее и быстрее становились противники, и попасть по ним, даже разогнанным до приличных скоростей копьём Порядка, было непросто.

Антигравитационный двигатель, встроенный в доспех, очень помогал. Как мне удалось выяснить, полную версию такого устройства можно встроить только в лёгкий класс брони, а у среднего и тяжелого доспеха есть лишь антигравитационный стабилизатор, позволяющий зависать в воздухе или парить с большой высоты. Все девайсы, естественно, требуют для своей работы энергию веры, причём достаточно много, но я нашёл способ значительной экономии дефицитного ресурса. Если использовать двигатель только для того, чтобы не свалиться на землю, а перемещаться в пространстве микропорталами с использованием маны, то расход евс будет минимальным.

Самым сложным оказалось переместиться в нужную точку вместе с готовым заклинанием. Для формирования копья Порядка или фаербола требуется определённое время, которого ксеноморфы давать мне не собирались, поэтому нужно бить сразу после прыжка. Но опыт — великая сила. После нескольких срывов каста мне всё же удалось удержать концентрацию и поразить врага сразу после блинка.

Мы двигались в среднем темпе и делали небольшие остановки после каждого столкновения с ксеноморфами. Это делалось для восстановления моей шкалы маны, которая расходовалась весьма интенсивно. С каждым километром концентрация врагов увеличивалась. Они становились сильнее и всё чаще сбивались в довольно большие группы.

Стрелки оказались крайне неприятными противниками. Первый раз мы наткнулись на группу врагов, в составе которой были мобы этого типа, часов через восемь, когда удалились от стены уже километров на пятнадцать. Несмотря на то что я был проинструктирован и представлял их возможности, уйти от первого выстрела так и не смог.