— Это не важно… — шепчу неуступчиво, чувствуя, как от такого подчиненного положения все внутри пламенеет. Я, все же, извращенка. Он злится, я — кайфую. Может, вампирша энергетическая? Много я о себе не знала…

Хотя, у такого энергии дурной — вагон, только и успевай отсасывать… Хорошее слово, надо будет воплотить… Потом… А пока…

Ну, что ты смотришь так яростно? Неужели думаешь, я тебе признаюсь в том, что никого не было?

Да не дождёшься!

И вообще… Хватит смотреть! Где мой секс?

Зубов выглядит так, словно сейчас придушит меня, как Отелло Дездемону, а потому я делаю все, чтоб перевести его дикую энергию в нужное русло.

Немного двигаю навстречу бедрами, потираясь об уже вполне себе каменный стояк, усмехаюсь и облизываю губы.

— Сучка, — хрипит он, а затем делает то, что мне надо. Чего я, собственно, и добиваюсь.

То есть, набрасывается на мой рот, сразу проталкивая язык так глубоко, словно собирается меня иметь исключительно им. И одновременно развенчивает это опасение, врезаясь здоровенным членом в послушное ему тело.

И ох, как это хорошо!

Я не выдерживаю напора, стону прямо ему в рот, пытаясь тоже двигаться навстречу. Дергаю руки, стараясь освободиться, потому что очень уж хочется его обнять. Вернее, не обнять! Поцарапать хочется, провести ногтями от затылка, вниз! Я уже сегодня это делала, но мало! Очень мало! Надо еще!

Но Зубов не выпускает, полностью обездвиживая, навалившись на меня, и яростно трахает, доводя до исступления, несдержанных визгов и громких стонов.

Мне так хорошо, невероятно просто.

Он не ласкает вообще никак, просто двигается. Просто имеет. А я кайфую, мне этого даже хватает!

Да что же за наркотик такой с ним?

Невозможный! Голова отключается, становится чистой-чистой, и это, конечно же, недостойно будущего ученого. А я это планирую, амбиции-то ого-го…

Но в этот момент я понимаю тех женщин, которые бросают все: карьеру, возможность самореализации, и становятся домашними кошечками, готовыми ухаживать за своим котом до конца дней своих… Потому что, если они регулярно такое получают… Может, и не надо ничего другого? Все равно ни одной мысли в голове после этого не задержится…

Зубов привстает, наконец-то отпускает мои запястья, но лишь для того, чтоб одним движением перевернуть меня на живот и придавить голову к постели.

Поза самая развратная, самая подчинённая, задницей кверху, тяжелая лапа давит на шею и затылок, прижимая и не давая даже взглянуть на имеющего меня мужчину.

И это дополнительно заводит. Настолько, что я вою на одной низкой ноте, как самая примитивная тварь, и кончаю, многократно сокращаясь на члене своего мужчины.