— Кать…

— Все, береги себя, дорогая. И прости меня…

— Да за что? Это ты меня прости…

Я прекращаю этот поток ненужных извинений, отключаюсь.

Не до того.

У Машки все хорошо, она под присмотром, риска уже нет, но, зная Вадима, из больницы ее никто не выпустит теперь еще долго. Да и потом, как с писаной торбой носится будет с ней. В такой ситуации опять просить за Соньку — немыслимое нахальство. Так и друзей потерять можно, терпение-то не безгранично.

Да и пора уже самой, своими силами…

Значит, Машка пусть отдыхает на сохранении, Вадим — под окнами патологии, его родители — на море.

Это будет правильно.

Порядочно.

А мне надо срочно заняться логистикой.

И у Васильева отпроситься… Черт, как все не вовремя! Только работать начала! Ну кому нужен работник, который отпрашивается на втором рабочем дне? Да и вообще… Кому нужна мамочка с ребенком? Нас, таких, нигде не ждут с раскрытыми объятиями, предвидя все ужасы дальнейшей работы: бесконечное отпрашивания, больничные, невозможность оставить на сверхурочные, на выходные упросить поработать… Я это все знаю, на своей шкуре испытала.

Но деваться некуда.

Ребенок не может воспитываться собакой.

У собаки тоже нервы не железные.

Коллеги косятся на мое нервное лицо, с красными пятнами, но помалкивают.

А я мало что замечаю вокруг, погруженная в поиск вариантов дороги. Естественно, самолет. Лоукостер? Скорее всего. Если вечерний рейс, то я на месте уже через два часа, затем забрать Соньку, созвониться с мамой, но это можно будет сделать по пути, и ехать к ней, в деревню. На ночь глядя… Но выбора нет. Если все удачно получится, то я утренним рейсом вернусь и на работу опоздаю буквально на полдня…

В каком я при этом буду состоянии и смогу ли работать в лаборатории, соблюдая все правила техники безопасности, неизвестно. Но выбор у меня небольшой…

— Екатерина Михайловна, все у вас в порядке?

Голос Васильева раздается, как гром среди ясного неба, заставляет подпрыгнуть. Я пугаюсь, таращу глаза, соображая, как себя вести сейчас. Я на рабочем месте занимаюсь нерабочими вещами. И меня на этом деле застукало начальство… Круто, Катя. Круче и быть не может!