— А это хорошо?

— Сравнительно, — объяснила я. — Лучше, чтобы тебя трахнули физически, чем финансово. — Миссис О’Мэлли лет на двадцать младше мистера О’Мэлли, и я никогда не видела настолько ухоженную бабу. Спорю на что угодно, что она перед сном расчесывает брови по сто раз.

Он покачал головой. Я не могла прочесть его мысли — они были неотчетливы. — — А я? Мои мысли ты можешь читать?

Ага!

— Видишь ли, мысли оборотней читать не так легко. Я не вижу отчетливого хода мысли, скорее общее настроение, намерения, типа того. Я так думаю, что если ты мысленно обратишься ко мне, то я пойму. Попробуем? Подумай что-нибудь для меня.

— На тарелках у меня в квартире узор из желтых розочек.

— Я не назвала бы их розами, — с сомнением сказала я. — Больше похожи на циннии, если хочешь знать мое мнение.

Я почувствовала его настороженность, его уход в себя. И вздохнула. Ну что же, так всегда бывает. Мне было больно это видеть, он мне так понравился.

— Видишь ли, я не могу понять твои мысли, то, что ты думаешь. Все очень смутно. Я никогда точно не могу прочесть мысли оборотней или вервольфов. (Мысли некоторых сверхъестественных существ читать довольно просто, но зачем ему знать об этом сейчас?).

— Слава Богу.

— Да? — склочным тоном сказала я, пытаясь его развеселить. — И что ты боишься, что я прочитаю?

Олси тут же заухмылялся, выключил верхний свет, и мы выехали с парковки.

— Ну и наплевать, — говорил он как-то рассеянно, — наплевать. Значит, сегодня ты собираешься читать мысли? Постараешься прочесть такие, которые наведут на место, где прячут твоего вампира?

— Вот именно. Я вампиров прочесть не смогу; от них не исходит никаких мозговых волн. Я это так воспринимаю. Не знаю, как это у меня получается, можно ли это выразить научной терминологией. — Я вообще-то не врала; ум мертвяка прочесть невозможно — только иногда вдруг бывают секундные вспышки то тут, то там (но это вряд ли считается, никто не знает об этом). Если бы вампиры решили, что я умею читать их мысли, меня даже Билл не спас бы. Если бы даже захотел.

И каждый раз я на минуточку забывала, что наши отношения с Биллом коренным образом изменились, и при напоминании каждый раз было больно.

— Ну, так на что ты рассчитываешь?

— Я рассчитываю на людей, которые встречаются с местными вампирами или состоят у них на службе. Ведь похитили его люди. И схватили его днем. По крайней мере, так сказали Эрику.

— Надо было тебя раньше об этом спросить, — он говорил скорее для себя. — А вдруг я услышу что-нибудь обычным способом — ушами. Может, стоит рассказать мне все обстоятельства дела?

Пока мы ехали мимо старого железнодорожного вокзала, как назвал его Олси, я вкратце описала ему ситуацию. Передо мной мелькнуло название улицы «Эмайт», и мы подъехали к навесу, натянутому над запущенным участком тротуара. Это была окраина предместья Джексона. Под навесом горел яркий холодный свет. Этот участок тротуара выглядел настолько зловещим, что мурашки ползли по коже, если учесть, что вся улица была погружена во тьму. У меня по спине пробежал холодок. Я почувствовала глубокое нежелание останавливаться у этого места.

Глупости какие, сказала я себе. Просто заасфальтированный кусок улицы. Не видно никаких зверей. В пять закончился рабочий день, а городское предместье не особенно многолюдно, даже при обычных обстоятельствах. На что угодно спорю, что в такой холодный декабрьский вечер ровно так же безлюдны все тротуары штата Миссисипи.