– А как глубоко оно лежало?
– Сложно определить. Мы замеряли от верхнего края цементной подушки, и оттуда до тела было 30 сантиметров.
– Примерно какой толщины подушка?
– Десять сантиметров.
На перекрестном допросе Мотта спросил, сколько, по оценке Дженти, могли там пролежать останки.
– Я бы сказал, от полугода до нескольких лет, от пяти до десяти.
– То есть от полугода до десяти лет – это самая точная оценка, которую вы можете дать?
– Видимо, так.
Если защита не может оспорить факты, обычно она пытается найти слабые места, чтобы вызвать недоумение у присяжных. Учуяв такой маневр Мотты, Иган расспросил Дженти о факторах, влияющих на скорость разложения тела.
– Низкая температура замедляет разложение, как и пребывание в воде. Если труп находится под землей без доступа к кислороду, разложение также замедляется. А тело, которое, допустим, лежит в летнее время на улице, полностью разложится через пару недель за счет высокой температуры и насекомых. С другой стороны, изолированные от внешней среды останки могут оставаться невредимыми, хотя бы с виду, в течение полугода. Вариаций слишком много, все зависит от того, в каких условиях находилось тело.
– Будет ли правильным сказать, – продолжил Иган, – что практически невозможно определить время смерти до дня, часа или минуты?
– Вы абсолютно правы, – подтвердил Дженти. – Это лишь выдумка сценаристов, когда в кино заявляют, что время смерти жертвы – между тремя часами и четвертью четвертого. Подобное просто невозможно: в человеческом теле нет встроенных часов. В лучшем случае удается определить время с точностью до нескольких часов, а что касается нашего дела… Тут одному Богу известно.
Далее Билл Канкл опросил сержанта Маринелли, и судья сообщил, что слушание продолжится на следующей неделе.
Третья неделя
К понедельнику 18 февраля у нас оставалось всего несколько дней до окончания представления версии обвинения, и мы добрались до того момента, когда надо договориться с защитой, что личности жертв установлены верно. Если же защита откажется, чем нам уже угрожал Амирант, оставался лишь один вариант: принести останки в зал суда. Может, хотя бы они заставят адвокатов изменить мнение.
Джим Варга читал положения подготовленного соглашения: тела с 1 по 29 извлечены с участка по Саммердейл, 8213, и отвезены окружному коронеру; челюсти, зубы и рентгеновские снимки останков пронумерованы корректно; прижизненные снимки соответствуют опознанным жертвам, и так далее. В качестве следующего свидетеля мы пригласили доктора Роберта Штейна.
Нас беспокоило, что защита попытается использовать его неосторожные заявления прессе на первых этапах работы, да и сам Штейн волновался. Адвокаты обвиняемого могли серьезно дискредитировать нашего судмедэксперта, но мы нуждались в его показаниях и решили рискнуть в надежде, что они не станут ничего предпринимать. Штейн – опытный консультант, он умеет отвечать кратко и по существу. Он начал с объяснений, чем причина смерти отличается от рода смерти:
– Причина смерти – инициатор (инициаторы) смерти. Этот фактор может быть химическим, физическим, биологическим. В случае с родом смерти возможны пять вариантов: убийство, суицид, несчастный случай, естественные причины или неустановленные.
Штейн сообщил, что, войдя в дом Гейси, сразу же ощутил запах, с которым постоянно сталкивается на работе в морге. Он описал свое путешествие в подпол, начало поисков и работу по установлению личностей жертв.
Когда Канкл спросил Штейна о браслете Сэмюела Тодда, его мать Бесси Стэплтон не выдержала и разразилась рыданиями. Мотта попросил судью сделать перерыв, и тот отпустил присяжных. Сэм Амирант насчитал как минимум четырех членов жюри, с сочувствием глядевших на всхлипывающую миссис Стэплтон, и Гариппо предупредил зрителей, что в ходе слушаний будет еще много горестных заявлений. Если кто-то не уверен в своем самообладании, ему следует удалиться из зала суда, чтобы не оказывать влияния на присяжных.