В участке все были взволнованы и растеряны: детективы не рассчитывали так скоро задержать Гейси и теперь испытывали понятную тревогу. Пока Козензак у себя в кабинете расспрашивал участников операции о подробностях, Робинсон оформил подозреваемого, сделал фотографии и снял отпечатки пальцев.
Хоть я и предпочел бы отсрочку ареста, чтобы как можно дольше держать адвокатов Гейси в неведении, будущее меня не пугало. Распространение марихуаны – тяжелое преступление, благодаря чему мы могли продержать Гейси до получения ордера. Также у нас был изъятый Хашмейстером не подписанный пузырек с 40 таблетками (валиум, как выяснилось). Даже если адвокаты потребуют освободить клиента, мы имеем право задержать его на 36 часов по подозрению в убийстве.
Нам на выручку пришла даже полицейская техника, отказавшись работать. По законом Иллинойса необходимо снять отпечатки пальцев задержанного по подозрению в преступлении и отослать факсом в Спрингфилд.
Там отпечатки сравнивают с базой Федерального бюро расследований и сыскного бюро штата Иллинойс, чтобы убедиться, что полиция арестовала нужного человека. Подозреваемый не может выйти под залог, пока его отпечатки не получат в Спрингфилде. В этот день факс Дес-Плейнса работал с перебоями, подарив нам случайную – а скорее судьбоносную – задержку в оформлении Гейси.
Кроме того, Лэнг заранее подстраховался на тот случай, если придется все-таки выпустить Гейси и продолжить слежку. Несколькими днями ранее сержант предложил установить на машину подрядчика маячок – электронное устройство, непрерывно передающее координаты. Маячок помог бы перекрыть все промежутки, когда Гейси удастся сбросить слежку, а также обеспечить погоню на высоких скоростях. Конечно, установка такого устройства требовала судебного разрешения. В спешке я не успел запросить ордер, но Лэнг сам связался с Департаментом законодательного надзора и договорился, что из Спрингфилда пришлют маячок.
Когда Робинсон закончил оформлять Гейси, я попросил их с Шульцем поболтать со своим приятелем и постараться создать для него комфортную обстановку. Гейси пока не хотел говорить, но попросил, чтобы допрос проводил Шульц.
– Ты пойдешь и обо всем договоришься, – сказал он Бобу, – иначе я вообще буду молчать. А мне есть что рассказать.
А для начала Шульц по просьбе Гейси позвонил Лерою Стивенсону и велел тому оповестить и второго адвоката, Сэма Амиранта.
Мы приложили все усилия, чтобы закончить ордер как можно быстрее. Арест из-за марихуаны – серьезная вещь, но меня терзали сомнения, что удастся вменить Гейси подозрение в убийстве, ведь тело Роба Писта так и не нашли. Сейчас все зависело от исхода обыска в подполе.
Тут приехал Сэм Амирант, и у нас состоялся ожидаемый разговор.
– Ну и за что вы задержали его на этот раз? – поинтересовался адвокат.
– Марихуана, – коротко ответил я.
Сэм покачал головой:
– Знаете, ребята, вы делаете себе только хуже. Мы подали иск. К завтрашнему дню он будет в Федеральном окружном суде. И вас ждут большие проблемы из-за того, что сегодня произошло. Тут уже речь не только о преследовании.
Сэм продолжал расспрашивать меня о наших планах. Мы собираемся держать Гейси в участке? Поедем к нему домой? Он пытался понять, как много мы знаем. Наконец оформление задержания закончилось, и адвокат пожелал увидеться с клиентом.
Амирант пробыл с Гейси около часа. За это время атмосфера в бюро все больше накалялась: каждый из нас думал о грядущем обыске. Основной целью, естественно, был подпол. Товар, однако, возлагал большие надежды на телевизор, чей серийный номер мы так и не выяснили. Я провел брифинг с детективами, которые должны были принять участие в повторном обыске, а затем попросил Грега предупредить криминалистов шерифа и следователей, чтобы были наготове.
Наконец мы подобрали нужные формулировки для ордера, и я на всякий случай зачитал черновик по телефону судье Питерсу. Теперь оставалось лишь перепечатать текст набело и присвоить ордеру номер. Я как раз объяснял Козензаку, как добраться до дома судьи Питерса, когда мне передали, что Амирант хочет меня видеть. Срочно.
– У Гейси приступ! – взволнованно сообщил адвокат. – У моего клиента боли в груди и левой руке, затруднено дыхание.
Мы с Товаром одновременно повернулись к пульту связи и в унисон крикнули:
– Вызывайте скорую!