Я совсем не стыжусь, ожидая, когда Асель закончит меня изучать. Только страх наполняет меня от такого пристального внимания. От вынужденного общения с людьми. От волнения, что скажу или сделаю какую-нибудь глупость. От беспокойства, что, просто взглянув на меня, Асель сможет угадать все мои слабости.

Сын губернатора быстро возвращает своему лицу непринужденное выражение.

– Приятно познакомиться. Ну что, пойдемте? – Он протягивает руку, и я думаю, что должна ее принять. Должно быть, я становлюсь белой как полотно, прикосновение к незнакомцам только усугубляет ситуацию, потому что Темра берет меня за руку и говорит:

– Идите вперед, Асель. Мы пойдем следом.

Благослови Господь мою прекрасную, чудесную сестру.

Однако губернатор замечает:

– На самом деле, мисс Темра, не могли бы вы проводить меня на кухню? Мне просто необходимо ваше мнение о меню сегодняшнего ужина.

Темра смотрит на меня, ожидая разрешения. В действительности не разрешения, а уведомления, что я справлюсь сама. Я, конечно, не справлюсь, но я не могу в этом признаться в присутствии самого могущественного человека в городе.

Я киваю, когда понимаю, что происходит. Все спланировано.

Губернатор и его муж хотят, чтобы я влюбилась в их сына.

Разве не великолепно иметь одного из немногих людей в мире, владеющих магией, в качестве члена семьи?

Меня тошнит.

Поняв намек в первый раз, Асель, больше не предлагая руки, просто шагает рядом и выводит меня из банкетного зала. В тишине мы поднимаемся по лестнице. Шум от вечеринки становится все тише, когда мы, оставив все позади, входим в какой-то кабинет. Я замечаю письменный стол из пурпурного дерева и книги, занимающие большую часть стен. В конце комнаты стоит камин, в котором сейчас нет ни дров, ни тепла. Однако над каминной полкой на полированных металлических крючках висит моя булава.

Выставленная напоказ.

– Что это? – кричу я, прежде чем успеваю себя остановить.

– Твоя работа, как мне сказали, – отвечает Асель.

– Эта булава крадет дыхание окружающих врагов! Она может убить, даже не прикасаясь к противнику, и все же ее повесили над каминной полкой, как… как… украшение!

Как только слова вылетают из моего рта, опомнившись, я в панике поворачиваюсь к Аселю. Он расскажет все отцу, и я буду…

Он начинает смеяться. Затем, как будто найдя меня интересной, поворачивается ко мне всем телом.

– Неужели ты думала, что мой отец собирается взять ее в бой? Вести войну против недругов моего другого отца?