— Ты смотри, самое-то главное чуть не забыли… вон паспорт твой лежит!

И правда, Милин паспорт лежал за ножкой стола.

Мила подняла его, положила в сумку, застегнула ее и села на прежнее место.

И неожиданно для себя самой спросила:

— Клав, а как твоя фамилия?

— Капустина я, — ответила та, не задумываясь, и тут же спросила: — А тебе зачем?

— Да так, интересно просто… мы же теперь соседки, можно сказать — подруги. А фамилия, она, знаешь, о человеке много говорит.

— Ну и что тебе говорит моя фамилия? — фыркнула Клава. — Что у меня капусты много? Так вот, это неправда. Или, скажем, ты Рожкова. И что это значит?

— Что муж мне рожки наставил… — машинально произнесла Мила и тут же спросила: — А откуда ты знаешь мою фамилию?

— Так ты же сама сказала, — не моргнув глазом ответила Клава.

Мила что-то не помнила, чтобы называла соседке свою фамилию. Но спорить не стала, только опустила глаза, уставившись в тарелку.

Клава набросилась на еду, как будто сто лет не ела.

Мила тоже принялась за свой салат, но особого аппетита у нее не было.

Она ковырялась вилкой в тарелке и искоса посматривала на свою соседку.

Та удивительно ловко управлялась со спагетти при помощи вилки и ложки, как природная итальянка.

Мила невольно восхитилась, как красиво и аккуратно это у нее получается. Сама Мила так не умела, поэтому редко заказывала пасту в общественных местах, не хотела позориться. Надо же, где Клава научилась так ловко управляться с приборами? Неужели у себя в Козлобородинске? То есть в Колдобинске… или как там его, язык сломаешь…

Подумав это, Мила с испугом уставилась на соседку, а вдруг она эти ее мысли прочитает? Но нет, Клава была занята спагетти, которые уменьшались очень быстро. Нет, тут явно чувствовалась долгая тренировка.

В общем, все возможно, но эта деталь плохо сочеталась с подчеркнутой Клавиной провинциальностью и неотесанностью.

Мила подумала, что в Клавином облике и поведении вообще много каких-то подозрительных деталей и нестыковок.

Тут она вспомнила появление парня из салона связи.