— Типа того. Так вот тут ремонт кто — то сделал. И вещей моих нет. И дверь и окна.

— Я немного побуянил, когда ты ушла, — признается он спокойно. — Так что ремонт можно сказать пришлось сделать.

— А мебель?

— Ну ладно. Я сильно побуянил, когда ты ушла, — говорит он а я откидываюсь на спинку, шурша оберткой и почему — то улыбаюсь. Легко представить, как он крушил тут все и ломал.

— А вещи мои сжег на ритуальном костре?

— Что — то порвал, а что — то в коробках у меня на квартире.

— Той, где вы с Олей жили. Я могу забрать?

— Нет, на другой. Я скину адрес, забирай.

— Эм… Тогда может пришлешь их сюда. Я посмотрю, что заберу.

Господи, когда вот так на расстоянии, даже разговаривается как — то спокойно. Даже убить его не хочется.

— Хорошо, пришлю, как с делами сегодня разберусь.

— Ты на квартире будешь?

— Ну у тебя же есть ключи. Я, ночевать, наверное, тут не смогу. К себе поеду

— Тебе не нравится ремонт?

— Да, почему, хороший, просто странно как — то. Словно в магазине мебели.

Он молчит, я тоже. Трубку бы положить, а я дыхание его тяжелое слушаю. Как закуривает, как дым выпускает.

— Зоя тебе извозчика лишила. Могу довести, если надо.

Вот вообще не стоит соглашаться. В конце концов метро ходит стабильно, а там пробки. Не стоит, но почему так тянет сказать это гребенное «да». Он говорил у него дела. А с другой стороны, какое мне дело до его дел, когда он сам предложил.

— Вера…

— Я сама доберусь, спасибо за предложение, — говорю и бросаю трубку. Пиздец. Закрываю ладонями глаза и сотрясаюсь от смеха. Ну что за дура. Эта мысль меня посещает пока покидаю квартиру и позже, пока тащусь в метро, особенно дома, пока моюсь в стареньком душе, слушая очередную ругань из соседской комнаты.