– Чеченчик! – прохрипел он. – Ну ты чего тут? Давай к нам, мы… – И бессмысленно улыбаясь, попытался облапить Чеченю.

– Куда прешь, гнида?! – заорал порученец и треснул кулаком по лыбящейся роже. Зрачки Морза окончательно разъехались в разные стороны. Чеченя расквасил ему нос, врезал по почкам, а потом прицельным ударом в подбородок сбил с ног. Бандит упал на спину. Будто размышляя о чем-то важном, полежал немного, уставившись в потолок, перевернулся и пополз обратно к лестнице.

– И то правда, чего мы тут? – спросил атаман. – Народ внизу, веселятся все, а мы здесь…

Макота с порученцем, обогнав Морза, спустились на первый этаж. Чеченя хотел было под шумок улизнуть, но не тут-то было – главарь ухватил его за раненое плечо и притянул к себе.

– Вот смотри, Чеченя… – Он принялся загибать пальцы. – Микстуры, настойки эти все Знахаркины вы из хижины не забрали?

– Так загорелось оно быстро…

– Не забрали. Летунов не завалили?

– Да ведь про летунов и речи не было, мы на них случайно…

– Не завалили. Ишь, случайно – да это ж какой случáй! Чтоб ихняя леталка рядом опустилась! Ее б захватить и в Харьков не по земле, а по небу летать, а? Какой случáй! А вы отпустили летунов! Далее. С шакаленком фермерским не сладили? Не. Это ж ваще уже в башку не ложится, Чеченя! Он на грузовике, а мне этот грузовик давно нравится. А теперь где его искать? Увидал, что с фермой стало, – и умелся куда подальше, ищи его теперь по всей Пустоши. Так что мне с тобой делать, Чеченя? Как наказать?

На первом этаже было жарко, вокруг костра в центре зала плясали пьяные бандиты. В отблесках пламени глаза Макоты стали красными.

– Хозяин, ты чего? Ты погоди! – залебезил порученец. – Да что тебе с той леталки? Мы б не смогли ею править, мы не умеем! И ваще это ж для летунов только. Ты ж знаешь, они за своих мстят! Они б из Крепости своей прислали другие леталки, нас бы всех вчистую… Если б тех двоих завалили, леталку все одно сжечь пришлось бы, нельзя ее…

– Сжечь, говоришь? А давай я тебя убью, – предложил атаман и потянул из кобуры пистолет, на деревянной рукояти которого темнела выжженная буква «М». – Зачем мне такой помощник? Леталка – ладно, но ты хотя бы автомат ихний мог привезти. И шакаленка упустил! И грузовик! Это как называется, а? Еще и грузовик!

– Да ведь тихонько он подъехал, неслышно…

– Тихонько?!! – вконец разъярился атаман. – Такая дура броневая – и тихонько?! Всё, щас я тебя застрелю к ползуновской матери… – Он вытащил пистолет.

Чеченя вскинул руки, прикрыв голову, – все знали, что главарь клана любит стрелять промеж глаз. Макота прицелился и уже готов был отправить помощника к праотцам, но Чеченя вдруг, отняв от лица ладони, сказал:

– Э-э… а вот же опять этот звук…

– Чего? – спросил Макота, не опуская пистолета.

– Да вот же! – вскричал Чеченя. – Звук! Это он… он сюда едет, грузовик твой. Тихонько!!!

С грохотом фасадная стена обвалилась. Атаман развернулся и выстрелил в кабину «Панча», протаранившего Дворец.

«Панч» до половины въехал в здание. Туран вжался в сиденье и ногами уперся в панель под рулевым колесом. От удара его бросило грудью на руль, в глазах потемнело. Втянув ноздрями воздух, он мотнул головой и осмотрелся. Пуля Макоты попала почти в то же место, куда выстрелил Старик, стекло побелело от трещин, из него вывалились узкие осколки.