Леша непроизвольно пискнул. Наши приколы произвели на пилота большее впечатление, чем на учителя истории.

– Лучше вытолкаем за дверь, – добавил Вадик, – полюбуемся, как сущности ночи его скушают.

– Да вы что, ребята? – разнервничался пилот. – Вы что, в самом деле!

– А чего? – даже во мраке я уловил на лице друга коронную кривую усмешечку. – Выведем в расход, если говорить не хочет. На кой ляд он вообще нужен?

В отличие от летуна, Лепяго оказался крепким орешком и стал отмалчиваться. Впрочем, без него было ясно – из Усть-Марьи, случись несчастье там оказаться, нам не выбраться. Тихий школьный учитель пытался нас провести.

Я задрал голову и обнаружил темнеющую на фоне неба полоску стены. Занимался рассвет.

Мы вышли, дождавшись восхода. Солнце еще не появилось над лесом, но утро уже наступило, и вся жуть ушла вместе с ночью. То, что она не была сном, мы поняли, едва переступив порог. Молодые деревца и кустарник оказались выломаны, будто вокруг часовни ползал огромный слизень. Дурно делалось при мысли, что могло случиться, окажись мы на его пути. Все разом заспешили, торопясь убраться подальше.

Ми-8 ждал нас на берегу. Бока его серебрились от росы, над рекою стлался туман, было жутко холодно и сыро. Вертолет уже не казался, как накануне, пришельцем с иных планет. Природа, томно пробуждаясь, мимоходом облагородила его, одарив защитным окрасом, словно сделала частью себя. Испохабив первозданную благодать, мы выкатились на отмель, и тут я вляпался в кал.

Нога скользнула, я споткнулся и выругался. Оценил масштабы катастрофы. Подошва была измазана полностью.

– Ты чего? – остановился Слава.

– На мину наступил, – я выругался. Ну надо же, выбрал в таежных просторах место ногу поставить. Только я так мог вляпаться. Как нарочно подложили!

Дерьмо было свежее, мягкое. Нетронутая гладкая поверхность уцелевшего куска влажно поблескивала.

– Кто это тут нагадил? – полюбопытствовал Вадик.

– И совсем недавно. – Слава спокойно оглядывался по сторонам. Он снял висевший поперек спины карабин и кинул пилоту: – На, лови.

Леша едва не выронил СКС, повертел в руках, не зная, что с ним делать.

– К вертолету ни шагу, – правильно уловил я ход мысли афганца.

Минуту назад выглядевший мирным, теперь вертолет казался опасным, притаившимся к прыжку хищником.

– За мной, – Слава двинулся обратно, но тут у тех, кто нас караулил, не выдержали нервы.

– Стоять, урки! – надсадно заорали из прибрежных кустов. – Оставаться на месте! Бросайте оружие!

Повинуясь не уму, а сердцу, я плюхнулся, где стоял. Слава тоже мгновенно залег, изготовившись к бою. Вадик же, сорвав с плеча автомат, выпустил наугад длинную очередь.