— Значит вас, молодые люди, надо оштрафовать за пересылку сельскохозяйственных вредителей, — и начальник подошел к окошку.

— Да вы ничего не понимаете в ляпи… доли… лепи… лепидептерологии, — важно сказал Мишка.

— Что это за… лепи-лепи? — спросил начальник.

— Это наука о бабочках.

— Так, значит, там бабочка? Да ей же там тесно и душно, в посылке-то, — заинтересовалась Нюра.

— Ей не тесно, — объяснил Толя. — Она в коконе, а вот если она вылезет в посылке, то будет инвалидом. Ей надо крылья расправить на свободе. А крылья большие— вот такие…

— Да неужто такая большая! — изумилась Нюра.

— И она очень красивая. Как… как бархатный занавес в театре. И на каждом крыле большое пятно, словно глаз.

— А что она ест? — спросила девочка.

— Она совсем не ест. У нее даже хоботка нет. И живет очень недолго. Отложит яички и умрет…

Было уже десять минут одиннадцатого, но почта оставалась открытой, — все слушали Толю.

— Нюра, — неожиданно сказал начальник, — у тебя в графе получения какой-то Крестовоздвиженский на Сундукова залез — сразу две графы занял. Смотреть надо!

…Крохотный ящичек несли по очереди. Гости встретили ребят веселым подтруниванием, а родители возмущенными взглядами.

— А мы хотели было съесть ваши пирожные, — пробасил старик-шахматист.

И вдруг в ящике послышался шорох…

— Вылезает! Мишка, давай нож! — отчаянно завопил Толя.

Гости испуганно откачнулись от стола…

Бабочка превзошла самые смелые ожидания: она была не пятнадцати сантиметров в размахе, как сказано у Брема, а целых шестнадцати.

СИМПАТИЧНОЕ ЧУДОВИЩЕ