– Клинова, что ли? Так он уже сто раз проверен.

– Да не Клинова, а камень, лазурит этот. Ну, там уровень токсичности, радиационного излучения… все, как положено.

– А, это сделаем, конечно, – пообещал Иноземцев и вышел из кают-компании.

Пока он шагал по рыхлому песку пляжа к джипу, маячившему у леска, холуй, следящий на яхте за стерильностью, успел протереть ручку влажной салфеткой и осторожно прикрыл дверь кают-компании.

Вскоре яхта отвалила от причала и гордо поплыла по озеру.

Участковый Прохоров нетерпеливо мерил шагами вытоптанный ковер в большой комнате квартиры-полуторки панельного дома, расположенного на окраине поселка. За окном открывался вид на поле и озеро. Кто жил в этой квартире до него, участковый не знал. Никаких вещей или документов, свидетельствующих о прежних хозяевах, он не обнаружил. Даже книг не было – только мебель и заполненный едой холодильник на кухне.

Именно в эту квартиру, расположенную на третьем этаже пятиэтажки, привез его Ларин после похищения из райотдела. Привез и сказал, чтобы Прохоров ждал его возвращения и открывал лишь на условленный стук: три коротких удара и три разнесенных во времени. После всего случившегося участковый всецело доверял Андрею. Ведь тот не только пообещал ему сегодня ночью пробраться на «зону», чтобы отыскать пропавшую дочь, но и намекнул, что тайная организация по борьбе с коррупцией в высших эшелонах власти существует на самом деле и он – один из ее членов. Также Ларин туманно пообещал, что переговорит с руководством и, возможно, в тайную организацию примут и самого Прохорова, ведь он честный офицер. Вот и изнывал сейчас участковый в ожидании. С одной стороны, хотелось выйти, броситься искать дочь. Но он уже знал, что если будет действовать на эмоциях и в одиночку, то его вновь схватят. А вот Андрей, как член могущественной организации, сможет обеспечить поддержку.

Солнце уже клонилось к западу, терпение у Прохорова кончалось. А потому, когда в дверь постучали тем самым условным стуком, он тут же бросился открывать.

Старлей распахнул дверь и замер. На пороге стояли двое мордоворотов в полевой полицейской форме. Он даже не успел отступить в прихожую, не успел захлопнуть замок. Резкий удар в солнечное сплетение переломил участкового пополам. Его тут же повалили на пол, сковали руки наручниками за спиной, а затем поволокли по лестнице.

Полицейский «УАЗ» был подогнан к самому крыльцу, и Прохорова с размаху забросили в салон. Дверца захлопнулась. Он оказался в зарешеченном отсеке. Стекла густо покрывала краска. Заревел мотор, и «УАЗ» куда-то помчался.

Немного попетляв по поселку, машина еще несколько километров проехала ровной дорогой, а затем начался проселок. Куда его везут, куда подевался Ларин, откуда пришедшие узнали об условленном стуке – эти вопросы терзали Прохорова всю дорогу. Если бы его схватили люди Иноземцева, все было бы понятно, а так полная неопределенность. Участковый понимал лишь одно – его дела плохи.

Машина замерла, заглох двигатель. Дверца распахнулась. Участковый попытался ударить мордоворота в полицейской форме головой в живот, но тот успел сделать шаг в сторону, и Прохоров вывалился из «УАЗа» на землю. Его вновь подхватили и поволокли.

Гулко отдавались шаги в подвальном коридоре. Прохорова втолкнули в какое-то затемненное помещение, силой усадили на жесткий табурет, а затем вспыхнула настольная лампа. Яркий свет ударил участковому в лицо.

Прохоров осмотрелся. Двое мордоворотов в форме стояли у него за спиной. На портупеях дубинки со стальными сердечниками, баллончики с перечным газом, по паре наручников – все, как положено. По мордам видно, что готовы выполнить в отношении него любой приказ. За яркой лампой, стоявшей на письменном столе, угадывался еще один человек, куда более тщедушного телосложения.

«Следак или дознаватель», – догадался участковый.

Помещение напоминало кабинет следователя. Вот только почему-то расположен он был в подвале, об этом свидетельствовали сырость и отсутствие окон…

… Допрос длился уже более часа, хотя самому Прохорову казалось, что он растянулся в вечность. Следак ему попался умелый и напористый. Если бы Прохоров и сам не был ментом, наверняка раскололся бы. Его пытались убедить, что его подельник Андрей уже не только арестован, но и дал на него все признательные показания, и что именно он сообщил об условном стуке, благодаря которому участкового и взяли.

Следак припоминал мелкие подробности похода на «зону» и побега из райотдела. Причем такие подробности, о которых мог знать только Андрей и сам участковый. Прохорова склоняли к сотрудничеству – мол, никому не известно о его задержании. Если он согласен сотрудничать, его даже повысят в звании. А потом, когда его примут в тайную организацию, он должен будет сливать информацию о ее членах и планах.

– …за хорошие деньги, естественно, – обещал следователь.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какая организация? – пытался все отрицать Прохоров.