— Ниже, выше… если его рулевой способен на такие вот фокусы, он и время терять на изменение высоты не станет. Просто накренит купол в угрожаемую сторону, и пройдёт мимо, — буркнул второй помощник.

— Радист! — резкий голос Ирвинга, рванувшего на себя один из раструбов переговорника, прервал недовольное бормотание наблюдателя. — Циркулярно, эскадре — перестроение в вертикаль! Второй-третий — занять нижние эшелоны на три щелчка! Концевому — верхний эшелон с тем же интервалом.

— Есть, адмирал! — откликнулся тот.

Дирижабли, не снижая хода принялись перестраиваться согласно приказу, занимая предписанные флагманом места. Теперь, как бы цель не пыталась проскользнуть мимо ордера, она неминуемо подставит борт, как минимум, одной из четырёх "акул".

Времени до схождения оставалось совсем немного, расстояние между эскадрой и её жертвой сократилось уже до двух миль, а самоуверенный мальчишка даже не думал как-то реагировать на изменение обстановки. Как пёр в лоб "Бреслау", так и прёт, и даже скорость не снижает. Возможно, юнец слишком полагается на таланты своего рулевого, а может… да какая разница? Вокруг него уже рвутся снаряды погонных орудий "Палашей"!

Грохот орудий докатывался с огневой палубы даже до бронированной капсулы боевой рубки "Бреслау", а вскоре сюда заполз и кисловатый запах сгоревшего пороха, но упёртый мальчишка продолжал идти вперёд, как ни в чём не бывало… правда, скорость сбавил. Задели двигатели?

Ирвинг не успел понять, что за тень метнулась к эскадре от прущей напролом яхты, зато отлично рассмотрел в зеркале нижнего перископа, выметнувшиеся из-под купола идущего под флагманом "Штральзунда", фонтаны пламени, на миг придавшие рейдеру вид эдакой огненной бабочки. А в следующий миг, купол взорванного дирижабля, словно освободившийся от лишнего груза, рванул вверх. Сжав раструб переговорника так, что надраенная латунь прогнулась под его пальцами, капитан рявкнул приказ о манёвре, одновременно двинув рычаг корабельного телеграфа в положение полный назад. Двигатели рейдера натужно взвыли, перекрывая грохот пушек, по корпусу прокатилась долгая дрожь, и "Бреслау", отчаянно накренившись на правый борт, начал выкатываться из строя, пропуская мимо поднимающуюся вверх, потерявшую управление тушу "Штральзунда".

— Радисту — передать на "Майнц" — принять вправо! Немедленно! — рявкнул Ирвинг, с искренним недоумением провожая взглядом всплывающие в зеркале перископа остатки лёгкого рейдера. А никак иначе, пострадавший "Штральзунд" назвать было нельзя. В том, что болталось под куполом дирижабля, опознать гондолу можно было лишь по чудом уцелевшему кормовому отсеку, из которого жирными клубами валил дым. Центральной и носовой части корпуса дирижабль лишился начисто. Чем таким нужно было садануть по рейдеру, чтобы с первого же выстрела сдетонировала крюйт-камера, капитан "Бреслау" просто не представлял. "Золотой выстрел"? Не с яхтенными "пукалками"! Им до бронированного хранилища боеприпасов просто не добраться…

Эти размышления ничуть не мешали Ирвингу контролировать ситуацию и отдавать приказы, но для того, чтобы спасти последнее "насекомое" эскадры, этого оказалось мало.

Осыпаемая десятками снарядов, но упрямо идущая сквозь разрывы шрапнели, яхта, расстояние до которой уменьшилось настолько, что в зеркале перископа "Бреслау" было прекрасно видно ленты конденсата, вьющиеся вокруг внешнего каркаса её купола, неожиданно пошла вниз, и вот теперь новоиспечённый адмирал, внимательно следивший за её манёврами, отчётливо увидел, как из-под купола яхты вырвалась длинная тёмная "сигара", оставляющая за собой белёсый туманный след. Вырвалась и неуловимо быстро рванула к цели. А следом за ней уже мчалась вторая. Шесть секунд! Ровно столько потребовалось этим необычным снарядам, чтобы настичь "Скорпиона". Капитан Гелос, очевидно, пытался уклониться от несущейся к нему смерти, но двойной выстрел-"вилка" не дал ему и шанса. Уж слишком неповоротлив оказался единственный крейсер эскадры для настигших его смертоносных "сигар". Единственное, что успел передать радист "Скорпиона" перед тем, как в небе, под чудовищный грохот взрыва, раскрыла крылья вторая "огненная бабочка", была странная фраза: "Не вижу гондолу!".

Впрочем, тайной эта фраза оставалась недолго. Кусачая яхта, что с такой лёгкостью за пару минут боя уничтожила два отлично вооружённых и бронированных дирижабля, вдруг прибавила и без того немалый ход и, заложив крутой поворот, начала подъём, словно красуясь или дразня наблюдающих за ней каперов. В какой-то момент, она взмыла достаточно высоко, чтобы наблюдатели с "Майнца" и "Бреслау" могли рассмотреть яхту во всех деталях… и не обнаружить под куполом ни намёка на гондолу.

— Теперь понятно, почему они плевали на огневую завесу, — пробормотал второй помощник Ирвинга.

— Какая радость, — язвительно заметил его напарник по наблюдательному посту. — Ещё бы знать, как эта хрень вообще может летать… и как её сбить! И я буду счастлив.

— На том свете, — обескураженно договорил Ирвинг, в бессильной злобе наблюдая за тем, как из кормовых раструбов нагнетателей уходящей прочь яхты стартуют ещё две "сигары".

"Майнц" оказался удачливее и проворнее "Скорпиона". Он успел начать разворот, так что первый из странных снарядов прошёл чуть ли не впритирку к его корме, чтобы через минуту превратиться в огненный шар в чистом небе, а второй рванул на пилоне левого маневрового импеллера, "с мясом" вырвав его из корпуса.

Адмирал… впрочем, какой он адмирал с двумя-то дирижаблями? Капитан Ирвинг тряхнул головой и, справившись с накатившей бессильной злобой, наконец смог почти беспристрастно оценить обстановку.

— Радист, передай на "Майнц" — полный ход, движение "змейкой". Работаем по куполу цели из всех доступных стволов, залпами. Синхронизация на командирах огневых палуб, — капитан хмуро смотрел в зеркало перископа и… искренне молился всем богам и демонам, чтобы манёвр чёртовой яхты оказался лишь насмешкой победителя, покидающего поле боя. На то, что слаженные залпы смогут пробить рунную защиту купола, он почти не надеялся… и был прав.

Нет, сволочная яхта вовсе не скрылась в небесах, как того хотелось бы Ирвингу, прав он оказался в том, что даже слаженные, синхронизированные залпы двух рейдеров не смогли нанести куполу этого дьявольского создания мало-мальского урона. Заложившая огромный круг, несостоявшаяся "дичь" удивительно быстро вернулась к своим "охотникам", покрутилась невдалеке, не обращая внимания на продолжающийся сумасшедший обстрел, окатывающий её купол волнами огня, и выпустила в "Майнц" сразу три своих чудовищных снаряда. На этот раз удача отвернулась от рейдера. Из трёх "сигар" две достигли отчаянно маневрирующей цели, легко, словно бумажную, пробили броню корпуса, и спустя краткий миг, гондола рейдера, вспухнув, превратилась в огненный шар.

— Огневая — дробь. Машинам — стоп. Радист, вызови этот чёртов "Морай", — глухо произнёс в переговорник капитан Ирвинг, с тоской наблюдая в зеркало перископа, как ветер несёт дымящиеся остатки его дирижаблей над океаном. — Передай, мы сдаёмся.

Умолкли орудия, только что бившие на расплав ствола так, что глохли канониры, следом стих гул двигателей. На палубах и боевых постах "Бреслау" воцарилась недоумённая, тяжёлая тишина. Экипаж, за исключением капитана с его наблюдателями, и наводчиков орудий, видевших избиение эскадры своими глазами, не понимал, что происходит.