— Давно здесь трудишься?

— С января.

— Убитого хорошо знал?

— А кого убили? — на всякий случай решил уточнить я во избежание.

— Будто не знаешь, — буркнул капитан, — Игоря Азарова.

— Ааа, этого… чтобы хорошо, не могу сказать, так… общались раз десять в общей сложности… мы же из разных отрядов-то.

— Конфликты у него с кем-нибудь были? — продолжил спрашивать капитан.

— Не видел… — осторожно ответил я, — мы же всё-таки и в разных цехах трудимся. Домой только вместе ездили после смены… один раз он ругался с Васькой из нашего цеха.

— Что за Васька, как фамилия? — оживился тот.

— Фамилии убей не знаю, можете у мастера спросить — длинный и ухмыляется всегда. Сегодня его нет.

— Ты барабан этот видел, куда Азаров упал? — перепрыгнул зачем-то на другую тему капитан.

— Мимо много раз проходил, а чтобы подробно изучить и наверх подниматься, это нет…

— А кто-нибудь из твоей смены поднимался и изучал?

— Вряд ли… во время работы не до того, план надо делать. А после смены быстрей домой хочется — ни разу не видел изучающих.

— Ладно, подпишись здесь вот и иди пока, — милостиво разрешил капитан, — и позови Шубина.

Я подписался и позвал Мишаню, тот уныло поплёлся на допрос, даже не спросив у меня ничего. А я продолжил сборку очередной пирамидки облицовочки. Капитан, наконец, убрался из нашего цеха, а мы во время очередного перекура обсудили наболевшие вопросы.

— Он к бутылке часто прикладывался, я сам видел, — вспомнил этот момент Витёк, — по пьяни наверно и свалился туда.

— Да чё ты буровишь, — вступился за него Миша, — ни разу его пьяным не видел. И это… ты видел сам барабан-то?

— Ну видел…

— Там случайно свалиться никак нельзя, там бортик по грудь примерно. Это надо табуретку подставлять или за трубу сверху цепляться, тогда перелезешь. Точно ему помог кто-то.