Коля (или Володя, путаюсь я в них) прикатил на своём грузовике ровно в обозначенное время.
— Молодцы, — сказал он нам, оглядев рабочее пространство, — выношу вам благодарность.
— Благодарность на хлеб не намажешь, — буркнул я, глядя в сторону.
— Ты что-то сказал? — осведомился тот.
— Я говорю, куда напиленное-то девать? — уточнил я.
— В кузов кидайте и сами залезайте, вам пора на смену ехать.
Перекидали и залезли. Потом битый час тряслись через весь город по пробкам… да, время хотя и советское было, пробки таки имели место, но состояли они, в отличие от сегодняшних, из грузового транспорта и Икарусов. А вот и наш «Керамзит», так завод назывался в официальных бумагах, народ же говорил «Керама».
— Старая добрая Керама, — сказал Миша, с отвращением взирая на покрытые красной пылью ворота… да здесь и вообще всё было в этой пыли.
— Что старая, согласен, — ответил ему я, — а вот насчёт её доброты возможны разные мнения.
Коля из самосвала помахал нам рукой и умчался подальше от этого гиблого места, а мы поплелись в свой садочный цех через второй ящичный и первый формовочный. Можно было и по улице туда пройти, огибая прочие цеха, но там слишком уж много было битого кирпича, поэтому народ предпочитал более длинный, но удобный путь, как просветил меня по дороге Миша.
— А чего это менты тут шарятся? — спросил Витёк, указывая на двух товарищей в серо-мышиной форме.
— А я знаю? — пожал плечами Миша, — сейчас дойдём до раздевалки, предыдущая смена всё и расскажет.
Типичные советские милиционеры за работой, эти из Набережных Челнов
И точно — предыдущая смена, состоящая из химиков в основном, охотно поделилась с нами всей накопленной информацией.
— Прикинь, зёма, — сказал Вова Репин по прозвищу Репа, — в формовке одного перца в замешивающий барабан засунули.
— Это который здоровый такой, он глину с песком замешивает? — переспросил Миша.
— Ага, в него самого. Его и замесило вместе с глиной и песком. А потом выдавило прессом и нарезало на кирпичи.
Я передёрнул плечами, представив себе эту неприглядную картинку.
— А что за перец-то? — спросил Витёк.