Книги
Кирдык вашей Америке!
Председатель, привлекая внимание собравшихся, постучал деревянным молотком по специальной подставке на тяжёлой дубовой трибуне, находившейся справа от старинного камина, прибывшего сюда как будто бы прямиком из Викторианской эпохи. Впрочем, вся обстановка в этом небольшом, но уютном зале напоминала добрую старую Англию — полированное дерево, столовое серебро, массивные кожаные кресла, обязательный камин, тяжелые плюшевые шторы, сигарная терраса. И ещё — внизу находился винный погреб. В который пока что за всю историю существования клуба спускались только слуги.
Этот старинный замок не был постоянным местом для собраний членов клуба. Чаще всего они собирались в разных городах — либо в замках, либо в дорогих гостиницах, но всегда в условиях полной секретности. Обычно происходило это один раз в год, но в течение 4 дней, как правило, в мае-июне. Здесь, в Швеции чаще всего собирался самый узкий круг — так называемый Комитет управления. В основном это были именно те, кто некогда стал учредителями клуба и присутствовал на его первом заседании, состоявшемся в голландском городе Остербек в отеле «Бильдерберг». После чего с лёгкой руки Дениса Уинстона Хили, одного из основателей этого неформального объединения наиболее влиятельных людей в сферах мировой политики, бизнеса или банковского дела, ежегодные конференции так называемой Бильдербергской группы стали называться собраниями Бильдербергского клуба. Поэтому и обстановка таких собраний всегда подбиралась соответствующая.
Председатель откашлялся.
— Господа. Собрания Бильдерберга — самые полезные международные встречи из всех, на которых я когда-либо присутствовал. Участники здесь всегда свободно высказывают свои мнения, не опасаясь последствий. Наоборот — самые смелые предположения и самые невероятные теории зачастую помогают членам нашего клуба разрабатывать интересные и перспективные комбинации. Наш клуб изначально ставил перед собой цель собрать вместе представителей элит, как из правой, так и из левой части политического спектра, дать им пообщаться в непринужденной, но роскошной обстановке, и посмотреть, какие идеи из этого родятся. А у нас, если говорить про политику, здесь вообще собрана вся мировая палитра. Но политика — это всего лишь инструмент управления. Как, собственно, и деньги. Правда, если денег никогда не бывает много, то политика иногда утомляет. Поэтому мы иногда занимаемся политикой во время отдыха.
Хили сделал паузу, собравшиеся перед ним в небольшой зале джентльмены, оценив шутку, вежливо похлопали. Председатель, наклонив в знак благодарности голову, продолжил.
— И сегодня мы собрались здесь, чтобы привести в порядок наши планы в отношении русских. Потому что происходящие в последнее время на территории Советского Союза события не только разрушили часть наших планов, но и вызывают серьёзные опасения.
— А что именно вызывает у вас, мистер Хили, опасения? По-моему, сегодня русские очень даже договороспособны, а их новые руководители проявляют завидное здравомыслие, — отозвался респектабельный мужчина, снимая с носа старомодные очки в роговой оправе и протирая линзы бархатной тряпочкой. Затем он положил свои очки в кожаный футляр, достал сигару, обрезал её кончик каттером и закурил.
Председатель улыбнулся.
— Я вас понимаю, герр Шмидт, как канцлера Германии. Но не совсем понимаю вас, как политика международного уровня. Русские сделали вам несколько поблажек, поманили статусом Западного Берлина, пообещали ослабить пропускной режим. А раньше ФРГ и СССР подтвердили незыблемость границ по Одеру — Нейсе. Вы ведь официально признали свои восточные границы как законные и зафиксированные в международном порядке? Теперь вы думаете, что русские вас отблагодарят?
Гельмут Шмидт, канцлер ФРГ и постоянный член Бильдербергского клуба, пыхнул сигарой, и ответил, не вставая с кресла.
— Я ничего не думаю — я знаю, уважаемый господин Хили. Нам выгодно сейчас дружить с большевиками, тем более, когда их теперь возглавляют жёсткие прагматики. Границы и так были зафиксированы международными договорами, при участии, кстати, и Великобритании. Так что в этом мы особых уступок не совершали. Что касается статуса Западного Берлина и пропускного режима между ФРГ и ГДР, то это — достойная компенсация за ракетные комплексы с ракетами средней дальности РСД-10 «Пионер». И нам не нужны американские военные базы, чтобы какой-то пьяный полковник нажал красную кнопку. Так что в данном аспекте лично нас, немцев, пока всё устраивает.
Председатель покачал головой.
— Ах, господин Шмидт, не всё можно взвесить на ваших немецких весах. Согласен, американские базы вас раздражают и влияют на вашу политику, но половина Германии оккупирована коммунистами. Это пока что большая проблема — немцы разделены на восточных и западных, многие семьи разорваны и вообще, нация состоит из двух половинок. Вот если бы русские пообещали воссоединить Германию — я бы ещё понял…
— А чем вам, герр Шмидт, не угодили наши военные базы, — подал внезапно реплику молодой человек в очках, напоминавший сову.
Шмидт нервно обернулся.
— А, старина Генри, вы, как всегда, решили проявить своё рвение в борьбе с родиной предков.
— Скорее, защитить родину предков, — тут же возразил очкарик.
Шмидт улыбнулся.
— Мистер Киссинджер, или, если быть точными, герр Хайнц Альфред Киссингер, когда в 1938 году ваши родители убегали из Баварии, чтобы не попасть в концлагерь, вы не особо рвались защищать вашу родину. А сейчас, когда еврейский мальчик из Германии вдруг стал госсекретарём США, вам не терпится эту Германию защитить? Смею вам напомнить, что защитили Германию всё те же русские. Освободили и защитили. Так что на сегодняшний день мы сами разберёмся, кто нас будет защищать.
Генри Киссинджер, уязвлённый упоминанием своего еврейского происхождения, тут же огрызнулся: