— Почему же сейчас захотели? — Варя смотрела такими простодушными глазами, что невозможно было подумать, что она спрашивает это из кокетства, а не из искреннего любопытства и непонимания.
— Потому что… — замялся я. — Наверное, потому, что сейчас я понял, что и я вам небезразличен.
Варя потянулась ко мне губами:
— Вы могли бы понять это и раньше.
— Значит, я недогадливый, — прошептал я — и припал к ее рту. Целоваться сейчас было легче, чем разговаривать. Мне казалось, я могу целовать Варю хоть целые сутки напролет.
Может, это и получилось бы, но Варя аккуратно освободилась от меня, положила ладони мне на щеки, сочно чмокнула в губы и с сожалением промолвила:
— Я должна идти.
— Вы не должны, — машинально запротестовал я.
— Должна, — повторила Варя, соскользнула с кровати и отправилась в ванную.
Только теперь — впервые за несколько последних часов — я вспомнил о Волнистом.
45
Весь следующий день — воскресенье — я не видел и не слышал Вари. Но настроение все равно оставалось прекрасным.
Лишь вечером во мне шевельнулись некоторые сомнения насчет дальнейшего. Что, если Варя раскаялась в содеянном — и при завтрашней встрече скажет, что это не должно повториться? Это будет ужасно.
С трудом я заснул, не зная, чего ожидать от грядущего дня, месяца, года…
В понедельник утром мы встретились уже на съемочной площадке. Там сновало много народу. Варя появилась словно из ниоткуда, подошла ко мне и протянула руку. В присутствии всех я даже не стал целовать ее кисть, а просто пожал. И в этот миг Варя успокоила меня насчет дальнейшего. Без слов — я все понял по ее рукопожатию, по выражению ее лица и доброму сиянию ее чудесных лучистых глаз.
На протяжении съемочного дня у меня было необычайно приподнятое рабочее состояние. Съемки, казалось, протекали по маслу.
Наедине с Варей мы увиделись лишь поздно вечером, когда люди стали расходиться. Варя проскользнула ко мне в кабинет, предусмотрительно заперла дверь на защелку — и упала в мои объятия. И она, и я словно забыли о том, что зареклись уединяться на студии. Страстно целуя ее, я одновременно шептал:
— Когда же… мы… увидимся?
— А что мы… делаем… сейчас? — столь же прерывисто отвечала Варя.
Я заставил себя оторваться от нее, чтобы нормально поговорить: