3

Однако Волнистый не сдавался.

— Если бы я взялся ставить твой сценарий, это было бы очень выгодно прежде всего тебе. Сам знаешь, драматурги у нас получают больше постановщиков. Особенно те, которые работают в одиночку.

Я мог бы ему заметить, что он тоже мало изменился со студенческой скамьи. Воскликнуть: «А ты все такой же настойчивый!» — было бы слишком льстиво; сказать же, что он до сих пор остался упрямым бараном, — чересчур грубо. Вместо этого я всего лишь устало возразил:

— Однако единоличный автор сценария, который при этом еще и режиссер, получит еще больше.

— Ну можешь забрать мой режиссерский гонорар! — немедля выпалил Волнистый. Я чуть не поперхнулся сигаретой, но уже через пару секунд понял, что коллега блефует. Он прекрасно знает, что я не соглашусь на такое рваческое предложение. Ладно, я знаю, чего он ждет, — чтоб я изобразил изумление. Что ж, мне нетрудно, изображу.

— Прямо не понимаю, — картинно развел я руками, — что тебя так зацепило в этом моем, с позволения сказать, произведении?

— Я и сам толком не знаю, — охотно продолжил игру Волнистый и пожал плечами. — Только я прямо загорелся! Хочу этот фильм поставить — и точка.

— Напиши сам что-нибудь в таком же роде.

— Но это будет подражание.

— Об этом не беспокойся, я не обижусь. И никому не скажу.

— Да я сам на себя обижусь… Не смогу я сделать что-то в этом роде, потому что ты уже все сделал за меня. Вот именно так, как я хотел. Я не скажу, что твой сценарий — это какой-то невероятный шедевр…

— Спасибо и на этом, — с улыбкой прервал я, — а то и так почти до небес меня превознес.

— …Но он как будто просто для меня сделан, — продолжал Волнистый. — Я как прочел, сразу понял: именно такой фильм я мечтал поставить всю свою жизнь!

После таких экзальтированных признаний мне даже неловко было ему отказывать, но я преодолел себя.

— И тем не менее, — вздохнул я с видом глубокого сожаления, — этот фильм я буду снимать сам.

— И это твое окончательное решение? — предпринял последнюю попытку Волнистый. Забытая сигарета догорала в его руке.

— Окончательнее не бывает. — Я был неумолим.

— А если не разрешат?

Черт, я был неправ. У него этих попыток еще не меньше десятка в запасе!