– О, нет-нет, он не берёт за это платы. В обмен на его услуги, мы постоянно кормим его, и позволяем занимать один из лучших номеров. – Вздохнув, он пробормотал себе под нос. – Всё равно больше некому. – Трактирщик снова обратился к юноше. – Тем более, в казармах нужно самому следить за порядком в своей комнате, а у нас в номерах прибирается Осса.

Лекарь отправил в рот очередной ломоть жареной свинины, обмотанный белком яичницы, поэтому смог лишь одобрительно промычать в ответ. Еда здесь действительно оказалось изумительной, поэтому юноша тщательно её пережевывал, в полной мере наслаждаясь вкусом каждого кусочка. К этому моменту он уже практически доел свой завтрак, и ополовинил кружку с пивом. Кель уже собирался задать вопрос, ради которого, собственно, и направился первым делом в трактир, а не куда-нибудь ещё, как вдруг слева послышался глухой удар. Юноша обернулся и увидел, что это пожаловали те самые грузчики, с которыми он повстречался ещё на причале.

Один из рабочих открыл дверь ногой, так как его руки были заняты ящиком. Двое других, что просиживали штаны в зале, а больше им просиживать было и нечего, уставились на вновь прибывших, явно в ожидании чего-то. Тот, что открыл дверь, утвердительно кивнул, затем мотнул головой в сторону выхода. Те двое мгновенно осушили свои кружки, и стремительными шагами направились к выходу.

Сол распрямился, и раскинул руки в стороны, в приветствии:

– О-о-о! Вот и рыбка моя приплыла! – Прикрыв один глаз, вторым он подозрительно уставился всё на того же первого грузчика. – Капитан ведь с вами рассчитался, как полагается?

Рабочие, однако, не торопились отвечать, только по пути на кухню один из них кивнул Солу, и угрюмо угукнул.

Теперь хозяин заведения, удовлетворительно хмыкнув, опершись ладонями на прилавок, обратился к солдатам, которые похоже, давно определились с заказом, и теперь просто ждали окончания проверки:

– Эй вы, бездельники! А ну, марш на кухню! А то кто же защитит мою обожаемую женушку от кровожадных гномов-убийц? – Последние три слова он произнёс с надрывом, театрально схватившись за сердце обеими руками, и наклонив голову набок. Но долго так не выдержал, и громогласно расхохотался, смачно шлёпнув себя по коленке. – Ой-ой! – Утерев слезу, он успокоился, и добавил. – А я сейчас подойду, только рассчитаю клиента.

Солдаты неохотно поднялись, надели шлемы и мечи, и направились на кухню. Проходя мимо стойки, один из них устало сказал:

– Каждый раз одна и та же шутка, Сол. Ну правда, тебе самому-то не надоело, за столько лет?

– Думаю, как только ты перестанешь корчить настолько кислую рожу, едва её услыхав – начнёт приедаться. – Задорно поддразнил Сол, усмехнулся, и взглядом проводил вояк на кухню.

Кель, сообразив, что дальше тянуть некуда, в срочном порядке заговорил:

– Слушай, Сол…

– Итак, Кель, за яичницу с тебя треть вятого, то бишь три серебряных, либо пятнадцать медяков. – Внезапно заявил трактирщик, словно пропустил обращение юноши мимо ушей, задумавшись о чём-то своём.

От такого поворота лекарь даже немного расстроился:

– О, у меня с собой только вятые. – Растеряно произнёс он. – У тебя найдётся сдача?

Теперь пришла очередь удивляться хозяину заведения:

– А? Ну конечно! Как же иначе?

Кивнув, Кель залез в сумку, достал правой рукой матерчатый кошель, и, опустив в него пальцы левой, извлёк золотую монету, которую сразу же положил на прилавок перед Солом.

Тот взял вятый, поднял его на свет и начал рассматривать одним глазом. Он заговорил, не отрываясь от обследования: