– Что ж, раньше я полагал, что по твёрдости и цвету оно могло бы посоревноваться с углём, что добывают в шахтах. Теперь же, скорее, с краюхой чёрного хлеба, по нелепости потерянной за печью полтора года назад. – С напускной угодливостью пояснил старец.

Разноглазый ничего не ответил, только слегка кисло скривился, что в сумраке комнаты было почти невозможно заметить.

Тем не менее, седобородый сумел углядеть этот момент, и, высокомерно хмыкнув, добавил:

– Если тебе и вправду интересно положение её дел, то чего же сам тогда не наведался, чтобы осведомиться лично? Тебе пришлось бы выделить на это совсем немного времени.

Разноглазый резко поднял голову, на секунду в его взгляде вспыхнул вызов и готовность ввязаться в перепалку, но в следующий же миг внутри него что-то слегка надломилось, и, протяжно выпустив воздух через ноздри, он говорил смиренно, но всё же с некоторым напором:

– Не было возможности. Сейчас я стараюсь не терять ни минуты, сам понимаешь. – Разноглазый скрестил руки на груди, всем своим видом демонстрируя уверенность в собственной правоте.

Старик хмыкнул, и сжал в кулак руку, до сего момента мирно покоившуюся на каминной полке:

– Когда-то мы потратили на тебя уйму времени и сил, и вот как ты решил нас отблагодарить? – Уголок его рта еле заметно приподнялся, однако, это сильно отразилось на его внешнем виде, и теперь он выглядел торжествующе. – Но теперь пришёл твой черёд. Пора возвращать долги. – Он разжал пальцы, и миролюбиво продемонстрировал внешнюю сторону ладони, добавив снисходительно, почти издевательски. – Конечно же, если ты хочешь получить свои ответы. – Но, сделав короткую паузу, он все-таки решил позволить себе мимолётную слабость, и сказал, слегка наклонив голову и опустив веки. – Она в порядке. Я делаю всё, что в моих силах, чтобы её жизнь была вне опасности.

– Спасибо. – Кивнув, чуть приглушённым голосом пробормотал собеседник старика, отчего сразу стало понятно, что благодарность была искренней.

Но седобородый всё-таки не смог обойтись без едкого замечания:

– И всё же, ты мог бы приехать и навестить её хоть раз. – Он вновь обернулся человеком, который хорошо осведомлён о своём превосходстве, и не стесняется им пользоваться. – Я бы не причинил тебе никакого вреда. Особенно после того, что тебе удалось выяснить о… Ты знаешь, о чём. – Осёкшись, старик медленно переложил руку с книжной полки себе за спину. – Не ради меня. Только ради неё. – Он повернул голову в сторону окна. – Сколько лет прошло? Шесть? Восемь? Десять?

Разноглазый чуть заметно скривился:

– Будь так добр, не сыпь соль на раны. – Хмуро вставил он, рефлекторно отряхнув рукав своей куртки. – Я и сам прекрасно понимаю, что поступил эгоистично.

– И неблагодарно. – Жёстко закончил старец.

Оба умолкли.

Костерок робко, почти неслышно потрескивал в камине. Он как будто пытался напомнить о себе, используя все оставшиеся силы.

Пауза затягивалась.

В этот раз её прервал старик. Слегка наморщив нос, он придирчиво осмотрел гостя с головы до ног, и спросил с подозрением в голосе:

– Скажи, Доран, ты заплёл эти косички, чтобы подразнить меня? – Он едва заметно качнул головой в сторону бороды собеседника. – Или, может быть, чтобы заставить понервничать?

– Нет. – Разноглазый непроизвольно дотронулся до предмета обсуждения. – Попробовал однажды, просто чтобы подурачиться, и… кхм… посмотреть, есть ли сходство. Неожиданно, но мне понравилось… и ей тоже. – Добавил он после короткой паузы с опаской глядя на старика исподлобья. – Решил оставить.