— Долго рассказывать. — Денвер махнул рукой. — Так что, договоримся?

Я пожал плечами. Никаких указаний насчет стволов Скит мне не оставила, и вообще словно забыла, что они у меня есть. Может, и правда забыла, обрадованная тем, что выручила за хады. Мне, кроме двух АК, жующих один и тот же патрон, ничего больше не нужно, так что два лишних ствола вполне можно продать. Не знаю, конечно, сколько они на самом деле стоят, но, надеюсь, что Денвер меня не обманет.

— Эти два продам. — я щелкнул пальцем по оружию.

— А калаш? — с едва заметной тоской в голосе спросил Денвер, глядя на длинноствольный АК, торчащий у меня из-за плеча — его я повесил на две точки и прижал вдоль спины рюкзаком.

— Не. — я покачал головой.

— Ну ладно, и то хлеб. — вздохнул Денвер. — Идем в администрацию, там рассчитаемся.

Идти оказалось недалеко — буквально два десятка шагов, два поворота в лабиринтах здешних зданий, — и перед нами вырос бетонный куб аскетичного здания в два этажа высотой и примерно двадцать на двадцать метров в основании. Окна его закрывали решетки, а единственная видимая дверь была сделана из толстого металла и внушала уважение одним лишь своим видом.

Правда она была открыта.

Денвер зашел внутрь, поманив меня за собой, мы прошли короткий коридор и шериф зазвенел связкой ключей возле простой деревянной двери, украшенной жестяной звездой. Открыв ее, он посторонился, запуская меня внутрь, и зашел следом.

Кабинет шерифа оказался небольшим и почти всю его площадь занимал большой, просто огромный оружейный шкаф, во всю противоположную стену. Еще в кабинете был простой шкаф, для бумаг и книг, письменный стол, пара стульев и небольшой продавленный диванчик.

Шериф зашуршал чем-то в ящиках стола, я же пока снял с плеча коротыша MP5. Думал просто положить на стол, но…

Пока я смотрел в своей голове мультики, показывающие, как следует поступить, руки автоматически отсоединили магазин, дернули затвор, поймали вылетевший из патронника патрон, еще несколько раз дернули затвор, выжали спуск, направив ствол вертикально в потолок, вызвав сухой щелчок, и только после этого позволили оружию лечь на стол. Лишний патрон занял свое законное место в губках магазина, и он расположился рядом с пистолетом-пулеметом.

Аналогичные действия я произвел со вторым стволом, при этом я попытался осознанно остановить программу, которую выполнял мой организм, и заставить себя просто положить автомат на стол. Получилось — оружие легло на стол, как есть, но внутри при этом поселилось неприятное ощущение неправильного и небезопасного.

Дважды за пять секунд поймав себя на том, что руки все равно тянутся к автомату, я плюнул на все и позволил организму выполнить весь комплекс действий по полному разряжанию оружия. Только после этого руки перестали чесаться, а где-то на границе сознания перестала моргать тревожная красная лампочка.

Что интересно — оружие, которое я решил оставить себе, почему-то не вызывало у меня такого жгучего желания. Наверное, именно потому, что я его оставлял себе и мог не опасаться того, что через секунду после сделки оно кажется направленным мне в спину. По крайней мере, теперь это не окажется неожиданным — щелчок входящего в шахту магазина, и тем более — лязг затвора предупредят меня задолго до подлого выстрела.

С одной стороны, конечно, как вообще можно ждать нападения от этого суррогата ковбоя, который даже собственный револьвер носит в кожаной глубокой кобуре, из которой он его выуживать будет целую вечность, если вдруг что…

С другой стороны — если моя паранойя спасет мне жизнь хотя бы один раз, ее стоит делать каждый раз.

А, может, даже уже и спасла. Просто я этого не помню.

Денвер же всего этого даже не заметил — так и копался в столе, и наконец, когда я уже заскучал, он вынырнул из ящика, держа в руках стопку нарезанной бумаги.

— Вот. Десять тысяч купонов хватит?