На свободу он вышел с уверенностью в своей правоте и с презрением к обществу, которое вынуждает его скрывать истинные чувства и любить детей тайно. Но дети не умеют хранить тайну. Их можно обмануть на время, заболтать обещаниями или запугать, но они все равно проболтаются. И чванливое общество покарает его за истинную любовь, перешагнувшую устаревшие границы.

Как избежать наказания за любовь? Очень просто. Девочка должна жить с ним в семье и расти под его присмотром. Он потому и женился на Ершовой, уделял время ее малышке, приучал делать то, что ему нравится. И девочка бы постепенно привыкла к его ласкам, считала бы их нормальными, но злая мама помешала. Глупой бабе не место в отношениях мужчины и девочки!

Теперь он хотел получить девочку в свое полное распоряжение. Изолировать ее, чтобы она не проболталась. Путь она исчезнет для всех, останутся только он и она, его любовь к ней не будет встречать препятствий.

Он подготовился, все рассчитал и сделал главный шаг к заветной цели. Милая девочка, прекрасный Ландыш отныне принадлежит ему. Он укрыл ее от посторонних глаз и получил долгожданную награду. Это лишь цветочки, впереди сладкие ягодки, их отношения в самом начале чудесного пути, но злые люди опять прервали его счастье.

После ухода сварщика Панин выждал некоторое время и начал кричать, просить о помощи. Его обязательно услышат и спасут. Ведь есть же кто-то за этими стенами. Он напрягал голосовые связки, вопил, что есть мочи, пока не осип. Никто не пришел на помощь.

Наступившая тишина напомнила ему, что он не слышал, как уходил или уезжал сварщик. Ни шума автомобиля, ни звука шагов, ничего! И теперь снаружи не доносилось никакого гула, рокота или шума. Он осмотрелся и догадался, что стены и дверь его темницы покрыты звукоизоляционными панелями. Ненавистный сварщик хорошо подготовился, его никто не услышит.

Но Панин не отчаивался и стал пробовать выпутаться. Он извивался, дергался, пытался выскользнуть из-под цепей, но лишь причинял себе боль.

Он обессилил и почувствовал жажду. Увидел на полу пятилитровую бутыль с водой и трубочку, идущую из горлышка к его плечу. Узник смог ухватиться за трубочку губами и потянуть воду. Это было счастье.

Панин забылся, а когда очнулся, почувствовал новый прилив сил. На этот раз он не стал расходовать энергию в бесплодных попытках освободиться. Осмотрелся, изучил помещение. И, кажется, увидел камеру.

Ну, конечно, сварщик наслаждается его мучениями, наблюдая со стороны. Подлый ублюдок! Но если тот видит его, значит надо попробовать договориться. Жаль, что у него нет больших денег на выкуп. Но можно пообещать.

Панин стал обещать отдать все, что имеет — только выпусти отсюда. Если это наказание за старые грехи, то он свое отсидел. Неужели не понятно, что он к каждой девочке подходил с любовью. Он старался не причинять им вреда. Разве можно осуждать естественное мужское желание? Девочки созданы для мужчин и должны стремиться в их объятия. Так заложено природой. Он страдает от неразделенной нежности. Зачем же карать за нежные чувства так жестоко?

Мелькнула мысль, а вдруг ему мстят за новый порыв любви? Нет — это невозможно! Он научился на прежних ошибках и все предусмотрел. Про новую девочку, его обожаемый Ландыш, никто не может знать.

Долгие мольбы прошли тщетно. Дверь не открылась, никто не откликнулся.

Сколько часов так продолжалось? Он не знает. Счетчик времени у него единственный — мигающее табло, окрашенное в цвета светофора — красный, желтый, зеленый.

Каждая панель горит по пять секунд — это означает, что идет голосование. Народ решает его судьбу, так объяснил гадкий сварщик. Если светильник загорится одним цветом, значит его участь решена.

Зеленый — он станет свободным.

Красный — сорвется огромная гиря и размозжит ему голову.

Желтый — он лишится органа, который делает его мужчиной и дарит удовольствие, когда в его руках оказывается девочка.

Как та, хорошенькая с двумя светлыми хвостиками. Он не знает ее имя, да оно и не нужно. Она для него — Ландыш. Как и все прежние девочки, которые удостоились его любви. Он повторяет вслух это нежное имя, клянется вернуться к ней, спасти и обнять. Они должны быть вместе — он и Ландыш. Маленький нежный Ландыш ждет его.

Сладкие грезы сменяются беспросветным унынием. Он смотрит на цветовое табло и с ужасом ожидает, на чем остановится мигание. Помиловать, кастрировать, казнить… И опять сначала. Мерцание мучит и изматывает.