Девочка хватала ртом сладкую водицу, проклиная себя за нетерпение. Она давилась колой — только бы не растерять драгоценные капли. Закончила, когда бутылка опустела. Протерла мокрый подбородок, облизала пальцы. Взглянула на мокрую одежду и чуть не заплакала. Она по глупости растеряла половину напитка.
Оживший желудок издавал булькающие звуки, требовал новой пищи. Софья вспомнила про пирожное, направила фонарик, увидела опрокинутый столик, а затем и то, во что превратилось красивое пирожное. Лакомство шлепнулось на грязный пол, расквасилось, несколько ягод малины отлетели и лежали рядом.
Девочка поползла к еде. Пирожное валялось приблизительно на том же расстоянии, где раньше был край стола. Она вытянула руку вперед, ухватила самую ближнюю ягоду, сунула в рот, раздавила языком. Какая вкуснотища. Теперь она не спешила есть и смаковала удовольствие.
Закончив с первой ягодой, потянулась к следующей — опять удача! Вторую ягоду съела быстрее, потому что нацелилась на пирожное. Но любая попытка до него дотянуться лишь больнее стягивала тросик на животе.
Софья жалела, что безрассудно выпила колу, но продолжала тянуться. Живот пучило от газировки, тросик нещадно давил, мешая дышать. В какой-то момент девочке показалось, что еще одно маленькое усилие, и она достанет пирожное. Она выдохнула, чтобы стать тоньше, и со всех сил дернулась вперед. Дыхание перехватило, в глазах помутнело, и Софья потеряла сознание.
Глава 31
3 июня. 19:50. 1 день 13 часов 40 минут до казни
Елена Петелина покинула офис IT-компании и спустилась в паркинг в нелегких раздумьях. После объяснений Некрасова получалось, что никто из пострадавших от Бориса Панина педофилу не мстил.
Следователь прокручивала в голове события вчерашнего дня.
Панин исчез утром около пекарни приблизительно в полвосьмого. Он проклинает свою бывшую жену, однако Надежда Ершова в восемь утра находилась уже в больнице. Она могла оказаться там, если бы, похитив Панина, напрямик примчалась на работу. Но куда тогда делся сам Панин? Обыски подвалов больницы и близлежащих построек ничего не дали, темницу с узником там не нашли.
К тому же Надежда Ершова около восьми утра подвезла дочь Полину к «Макдональдсу». Это тоже подтверждает непричастность обеих к похищению Панина.
У наиболее вероятного мстителя Константина Антонова железное алиби: с восьми утра он чинил кондиционер у пенсионерки Золотовой, пил с ней чай, а в девять шестнадцать получил штраф при выезде из двора. Именно в этот период времени кто-то похитил Панина совсем в другом районе и перевез его в помещение, оборудованное для казни. Жена Антонова, Ирина, была это время дома, что подтвердила участковый врач, пришедшая в девять утра к их дочери Кате.
С остальными пострадавшими вопросов еще меньше.
Евгения Купцова вместе с родителями тем утром улетела в Турцию из аэропорта Шереметьево. В 8:05 они прошли регистрацию, а в десять часов их самолет уже взлетел.
Ксения Данченко находится в исправительной колонии, а ее дед Николай Степанович Данченко только в середине дня выписался из больницы. Он тоже отпадает.
Что касается Анны Яковлевой, то девушка недавно родила и сейчас проживает вместе с мужем и мамой в Забайкалье. Никто из них в последнее время оттуда не выезжал, а папа Анны скончался в прошлом году.
Семья Валерии Мазиной давным-давно эмигрировала в Израиль. В этом году никто из членов семьи в Москву не прилетал.
Единственная потерпевшая, не скрывавшая желания отомстить Панину — это Вероника Некрасова, прикованная к инвалидной коляске. Она хотела отомстить прямолинейно, сбив Панина машиной, и стала уговаривать отца. Но тот сумел образумить дочь и сам не мог участвовать в похищении Панина, что зафиксировали в его офисе десятки умных камер во всех ракурсах.
Что остается? Проверять тех пострадавших от педофила, кто только что признался, что был жертвой насильника? Или вообще всех, кто проклинает Панина на сайте Sud Naroda? Оставшихся до объявленной казни суток на это никак не хватит. Зря ее пригласил Шумаков, она ничем не смогла помочь следствию.
Докладывать об очередной неудаче Елене не хотелось, и она отослала полковнику сообщение о системе распознавания образов в офисе Некрасова, доказывающей его алиби.