Его люди отпихнули нескольких попавшихся на пути несчастных, заходящихся в кровавом кашле, и спешно принялись укладывать на носилки Инженеров.

– Он мертв! – Один из охранников склонился над телом только что помещенного на носилки Миронова и прощупывал сонную артерию. – Пульса нет!

– Ты что, врач?!! – заорал на него начальник СБ. – В медотсек их! Бегом марш!!!

Он нервно посторонился, пропуская подчиненных с носилками, и пошатнулся. Из его носа хлынула кровь, начальник СБ попытался зажать ноздри, но зашелся в кашле и упал под ноги своим людям. Двое охранников бросились к нему, но один из них, тот, который проверял пульс у Миронова, вдруг остановился и ошарашенно смотрел на кровавые струйки, текущие из собственного носа.

«Это вирус! – сознание Овечкина обожгло страшной догадкой. – Эпидемия!!!»

В памяти мгновенно всплыли леденящие кровь сообщения о пожирающей подземные тоннели Швейцарии эпидемии, и Антон ринулся прочь, спеша как можно скорее покинуть ресторан, ставший эпицентром заражения. Он выскочил из помещения, расталкивая паникующих людей, и бросился в сторону входного блока. Надо срочно надеть скафандр! Высшей степени защиты, с автономным запасом кислорода! В Швейцарии из зараженных тоннелей спасаются только так! Там вирус оказался способен проникать через дыхательные фильтры, обычный скафандр не спасает!

Овечкин мчался по центральному коридору, навстречу мимо него проносились десятки охранников с передвижными носилками, спешащие к ресторану. Ничего не понимающие прохожие шарахались в стороны, люди недоуменно останавливались, пытались спросить, в чем дело, но он не отвечал и лишь бежал быстрее. Сейчас нельзя ничего говорить! Входной блок находится в противоположном крыле первого уровня, если туда рванется толпа, ему не хватит скафандра! Он уникальный специалист, будущий министр иностранных дел, он не для того пережил все это, он должен спастись! Должен!!!

Безумно длинный центральный коридор казался бесконечным, Антон рвался вперед, что было сил, и с ужасом видел, как прямо на его глазах то один, то другой прохожий хватался за кровоточащий нос или сжимался в комок, заходясь в хлюпающем кровавом кашле. До люка во входной блок Овечкин добрался, задыхаясь от сумасшедшего бега, и не сразу смог попасть в сенсор вызова дежурного.

– Это Инженер Овечкин! – просипел он в дисплей видеозамка. – Откройте! Срочно!

– Что происходит?! – дежурный диспетчер испуганно вглядывался в его воспаленное от бега лицо. – Камеры показывают падающих людей! Это эпидемия?!

– Мне срочно нужен скафандр высшей защиты! – Антон судорожно пытался восстановить дыхание. – Впустите меня!!! И одевайтесь сами!

– Всем надеть скафандры! – диспетчер обернулся к своим людям, испуганно столпившимся за его спиной. – Пока все не оденутся, люк не открывать!

– Впустите меня немедленно!!! – заорал Овечкин. – Вы не имеете права! Вас всех вышвырнут на второй уровень! Наиля! Впусти меня! Они за это ответят!!!

– Сотрудница Гасанкулиева на отдыхе, сейчас не ее смена, – ответил диспетчер, паническим взглядом скользя по мониторам камер наблюдения. – Сохраняйте спокойствие, господин Инженер! Я впущу вас, как только мы наденем скафандры! Я не могу рисковать людьми! – Он бросился в помещение для снятия скафандров.

Люк открыли только через пять минут. К тому времени возле него собралась толпа, и люди постоянно прибывали. Едва люковая плита отворилась, все хлынули внутрь, отталкивая друг друга. Антона затерло мгновенно вспыхнувшей давкой и выдавило куда-то в сторону. Он пытался пробиться к входу, но его грубо отталкивали, потом кто-то ударил его в лицо, и Овечкин упал, не в силах подняться на ноги из-за образовавшегося головокружения.

К скафандрам он попал одним из последних. Его шкафчик уже взломали, и персональный скафандр Антона надевал крупный мужчина с черной курчавой бородой в униформе охранника.

– Это мой персональный скафандр! – Овечкин вцепился в гермошлем, пытаясь вырвать его из руки бородача. – Вы не имеете права! Немедленно отдайте!

– Пошел к шайтановой матери! – Чернобородый с размаха ударил Антона в лицо, и Овечкин потерял сознание.

Очнулся он от удушливого жжения в горле и болезненного гула в голове. В глазах плыло, голова кружилась, и он не сразу смог подняться на ноги. Вокруг было пусто, в распахнутых настежь шкафах не осталось ни одного скафандра, все входные люки и двери оказались открыты. Антон, шатаясь, побрел к выходу. Во входном блоке не было ни души, кругом царил хаос и беспорядок, словно люди выбегали отсюда охваченной паникой дезорганизованной толпой. Кое-как добравшись до выхода, Овечкин вышел в коридор и сразу узнал свой скафандр. Тот лежал в пяти метрах дальше по коридору среди шести или семи других скафандров разных моделей. Все вокруг было заплевано кровью, всюду лежали мертвые тела, изувеченные мучительной смертью.

От страха в голове прояснилось, но головокружение не прошло. Чтобы не упасть, Антон уперся ладонью в стену, затаил дыхание и поспешно поковылял к скафандру. Но надеть его не смог. Чернобородый оказался внутри, мертвый и обезображенный предсмертными судорогами. Скафандр изнутри был густо заляпан кровавыми сгустками, и стало ясно, что вирус господствует внутри защитного снаряжения. В трупе поодаль Антон узнал дежурного диспетчера по входному блоку, его скафандр, как все остальные, был обильно вымазан в крови изнутри и снаружи. Надежда на защитное снаряжение иссякла, и задыхающийся Антон выдохнул, делая судорожный вдох.