Бугурт, который вызывали у меня эти бронекалоши могли развеять лишь линкоры и линейные крейсера. "Измаил", "Ривендж", "Конго", "Нагато", "Макензен", "Байерн", "Лютцов"... Исполины, чье величие затмило эру дредноутов.

С того момента, как я открыл в себе нелюбовь к дредноутам, я стал рассматривать линкоры и их младших братьев из крейсерской среды, как продолжателей дела эпохи броненосцев. Когда в конструкции корабля еще была эстетика и изящность, а не одно только стремление разместить побольше орудий главного калибра.

Но, как бы ни трепетно я не относился к линкорам и линейным крейсерам, в душе навсегда осталась ранка. Ранка, не зажившая еще с той поры, когда маленький Илья перелистывал страницы, все ожидая, когда же, с какой же страницы начнется перелом, когда наши, русские снаряды начнут взрывать и топить японские корабли, а взамен - от главы к главе - все страшнее и безнадежнее становился сюжет. Русские моряки ничем не смогли прославить себя в этом сражении, кроме мужественной гибели. Только и осталась гордая фраза командира броненосца "Император Александр III", капитана 1 ранга князя Бухвостова - "Но в одном можете быть уверены - мы все умрем, но не сдадимся". Да и это дано было не всем, часть кораблей была сдана в плен японцам.

Как пелось в одной старой песне: