С момента обнаружения отряда японцев прошло не более паря десятков минут. За это время русские и японские истребители успели обменяться несколькими серьезными попаданиями. "Сильный" получил крупный снаряд в надводную часть борта, что отразилось на скорости корабля - захлестываемая волнами вода делала невозможным сопровождение противника на скоростях более 17-18 узлов, поэтому, скрипя зубами, Криницкий отдал приказ следовать за "Сердитым", который, несмотря на обильное поливание его японскими снарядами, умудрился отделаться только срезанной на уровне первой трубы мачты.

Что "Сердитый", что "Сильный" особыми заслугами похвастаться не могли. "Сильный", схлопотав пробоину почти в самом начале, вынужден был довольствоваться ролью догоняющего, а стрельба из единственного носового 75-мм орудия по удаляющимся на большой скорости японцам, не могла быть результативной априори. Никто не знал на истребителе, что им удалось довольно долго держать в напряжении экипаж японского "Миракумо", когда один из крупных осколков русского бронебойного 75-мм снаряда, образовавшийся при попадании оного в 57-мм орудие по правому борту, срикошетил в заряженный торпедный аппарат. К счастью для сынов Аматерасу, их боги были на их стороне, поэтому, по прибытии на базу, они лишь изумленно могли наблюдать десятисантиметровый кусок русского боеприпаса, наполовину застрявшего в теле сигарообразной смерти.

"Сердитый", с самого начала боя задавший высокий темп, вел огонь по держащемуся за головным "Сирануи" истребителю "Югири". Несмотря на то, что до разрыва дистанции, "Сердитый" сумел положить в противника не менее трех снарядов, потопить, или хотя бы замедлить противника у Колчака не получалось. Возможно виной тому, что на японском истребителе, торникрофтовского производства было всего две дымовые трубы, расположенные ближе к носу, или потому, что использовавшиеся на "Югири", как и на всех его систершипах котлы имели меньшую высоту, русские бронебойные снаряды не смогли выполнить своего предназначения, несмотря на то, что вся троица нашла свой свет в конце тоннеля именно в центральной части японца. Что именно повредили русские снаряды никто так и не выяснил, ибо, когда "Сердитый" разорвал дистанцию, чтобы обойти мористее возникший перед ним Сяошаньдао, после чего обойдя остров против часовой стрелки, по возможности вцепиться в хвост колонны японцев, но уже рассчитывая на помощь двух минных крейсеров, которые времени не теряя, уже покинули свою якорную стоянку у Саншандао и брали курс на риф Опасности.

Но, судьбе было угодно иное.

"Гремящий", возвестив о своем участии в сей драгоценной забаве, разрядил свою артиллерию правого борта по японским истребителям, целясь в головного.

Но, к счастью для "Сирануи", наводчики в своем первом залпе не учли увеличивающееся между канонеркой и рвущимися на свободу войнами микадо расстояние, в результате чего весь полузалп ушел в воду. А вот второй полузалп, хоть и учел погрешности первого на расстояние, имел слишком малое упреждение, чтобы повредить головной миноносец. Но, для "Югири" этого оказалось достаточно.

152-мм снаряд, выпущенный из единственного подобного орудия на канонерке, вошел аккурат в правую стенку рубки крошечного кораблика. Подчиняясь законам физики, взрыватель передал свою неуемную жажду причинения добра взрывчатому веществу, которое ну никак не могло сдержать рвущуюся из него гордость за прибытие в гостеприимное японское общество...

В потоках желтого пламени, рубка истребителя перестала существовать.

Поверженный в "голову" истребитель рванул в сторону, закладывая циркуляцию влево, относительно своего положения в строю японцев. Артиллерия сынов Ямато не переставая старалась накрыть больно кусачую канонерку, чего им, все же удалось добиться - несколько снарядов легли на палубу "Гремящего", отчего на шканцах разгорелся пожар, который удалось практически сразу потушить, а так же ранение получили несколько членов экипажа, двое из которых - тяжелые ранения мельчайшей шрапнелью в живот и голову.

Следующий за "Югири" "Кагеро" дернулся было за ним вслед, но вскипевшая за кормой тяжелоповрежденного, неуправляемого эсминца, вода, быстро остудила благородное намерение старшего лейтенанта Иосикава.

Даже после окончания войны, никто не смог понять, была ли та мина, развеявшая бренные тела экипажа "Югири" в следующее мгновение, сорвавшейся с якоря, или же миноносец нарвался на часть минного поля... Но факт остается фактом.

Через три минуты после получения первого и контрольного выстрела в рубку, "Югири" сорвался в циркуляцию и нашел свою смерть посреди минного поля Талиенваньского залива.

По рассказам с "Сильного", наблюдавшего метания раненного истребителя в профиль, детонация произошла под днищем миноносца, ближе к кормовой части. Практически сразу же раздался еще один взрыв, больше похожий на подрыв торпеды. После этого, мельчайшие куски "Юриги" брызнули в разные стороны, словно тараканы на кухне, при внезапно зажженном свете.

Спасенных с истребителя не было.

Внезапность, а самое главное - мгновенность гибели истребителя, как по команде заставила прекратить стрельбу на трех оставшихся истребителях. Впрочем, русские так же на минуту прекратили огонь. А, когда спохватились, было уже поздно - густо размазывая дым по ярким краскам рассвета, 5-ый отряд истребителей уходил прочь с места своей ошеломляющей разведки.