— Последняя война со степью — это почти пятьсот лет, так ведь?

— Да, если быть точным — четыреста девяносто три года.

— Ого…

— А маг-некромант, который сделал кольцо-артефакт, а затем так обидно спеленал вашего призрака… Кстати, чья была идея использовать призрака в качестве охраны объекта?

— Норберта, — созналась я. — Я в первый момент его испугалась.

— А потом?

— А потом он оказался таким симпатичным, что я вообще стала забывать, что он — неживой. По моему, так еще поживее некоторых!

— Да, я тебя понимаю. Так вот, тот некромант, он взял себе имя Герберт Рэйвенвуд, участвовал в войне на стороне степи.

— А настоящее имя мы знаем? Просто любопытно, зачем ему понадобилось менять…

— Да обычно имя, Джеймс Симмонс. Но ему хотелось, чтобы звучало пострашнее — поэтому он взял себе имя в честь Герберта Аурильякского, ну, а Рэйвенвуд… — он сделал рукой жест, выражающий пренебрежение. — Он окончил Академию и довольно быстро стал магистром, а потом заинтересовался некромантией. В то время некромантия была под категорическим запретом — и маги, и жрецы считали ее противной человеческому естеству. И Герберт ушел в степь. Он учился у оркских шаманов, и, как я понимаю, успешно.

— А разве это возможно? У них же магия совершенно другая, не управление нитями, а вызов духов?

— Не совсем так, не совсем… — Риэль посмотрел на меня с сомнением. — Знаешь, это слишком большая тема. Я рад, что тебе интересно, но давай договоримся — я не могу остаться в Люнденвике надолго, еще день-два. Приезжай в Серебряный лес. Тебе в любом случае нужно учиться управляться с новыми способностями, не ограничиваться же зажиганием фонарика.

— Хорошо, я постараюсь. Смешно, как раз сегодня говорила с Майей о том, что хочу уехать, когда это все закончится.

— Договорились. Так вот, возвращаясь к нашему некроманту. Когда был подписан мир со степью, он ушел оттуда и исчез из поля зрения на три века. А вернувшись, примкнул к Ночной гильдии. — Риэль рассмеялся и махнул рукой. — Я вижу, что у тебя на языке вертится вопрос. Спрашивай.

— Даже два вопроса. Нет, три. Первый — три века, это же очень много. Где он был, известно что-то? Второй — а почему его не судили после войны? Третий — наш Косой треугольник — это его рук дело?

— Он никого особо не интересовал — после войны нужно было многое восстанавливать, и тратить время на его поиски не хотелось. А потом о нем просто забыли. Говорили, что он пытался пройти к драконам, но не сумел преодолеть горы. Судить — так ведь никого не судили, кроме нескольких особо отличившихся в зверствах. Нельзя судить весь народ. — Он тяжело вздохнул и продолжил. — А Косой Треугольник, ты права, создал именно Герберт. Там все эти годы была база Ночной гильдии. Как я понимаю, именно сегодня королевская служба безопасности очищает район от воров и убийц, которые там благоденствовали.

— А некромант?

— А некромант сидит в Рэйвенайзе — видишь, как он себе фамилию выбрал, будто напророчил. Остался бы Джеймсом Симмонсом, может, стал бы главой Академии или Ковена. Вот тебе и влияние имени на судьбу! Ну, а поскольку кандалы из орихалка орки поставляют всем желающим, освободиться в ближайшее время его не удастся. Собственно, вчера мы с Корстоном и согласовывали технику заклинательной сети для его задержания.

— Ну и хорошо, — я вздохнула, чувствуя, как с плеч спадает, по меньшей мере, один груз. — Значит, о главной проблеме я теперь могу не думать. А с тем, кто хочет разорить ресторан, мы, пожалуй, справимся!

— Я в этом уверен, — Риэль снова улыбнулся. — А теперь, если у тебя не осталось срочных вопросов, смотри и слушай…