— В госпитале исследуют, скажут точно. Но я так думаю — грибами. Ей накануне грибов привезли, я знаю, она жене моей говорила. А с поздними осенними грибами бывает всякое…

Я заплатила лекарю за визит и отправилась на кухню за вдохновением. Пожалуй, сегодня, чтобы проснуться, выпью пряного кофе по рецепту графини Эверсан-Валтер — с розмарином и базиликом. За чашкой кофе и рогаликом с медом я составляла план на сегодня.

Во-первых, отнести выручку в банк. Ну, это несложно, гномий Драхтаугалергн-банк, где Норберт держит счет «Оленьего рога», по соседству, на меня и доверенность давно оформили.

Во-вторых, пожалуй, госпиталь святого Фомы — есть у меня там один знакомый, который поможет разведать, что же случилось с мистрис Робертс.

В-третьих, наверное, нужно позвонить Дэну и рассказать ему, что мне удалось разведать. Если бы он был только майором Паттерсоном, Главой столичного управления безопасности, ему все эти истории были бы не нужны и неинтересны. Но он был еще и Дэном Паттерсоном, моим другом детства.

А дальше видно будет.

Так я и поступила.

Для начала достала из сейфа и закопала поглубже в сумку мешочек с наличными и конверт с чеками. Тяжесть была небольшая: большинство посетителей расплачивались чеками или магическими платежными картами; лишь немногие по старинке носили с собой кошель с золотыми дукатами и серебряными гроссами.

Возле входа в Драхтаугалергн-банк стояли два охранника-гнома с громадными секирами. Если бы я когда-то не видела, как эти невысокие крепыши управляются с секирами чуть ли не с них ростом, в жизни бы не подумала, что от таких охранников будет толк. Вопреки расхожим представлениям, секиры они передо мной не скрещивали, а, чуть наклонив головы, дали пройти в дверь — огромную, в два моих роста, толстенную… Я думаю, если бы не зачарованный дверной противовес, мне бы ее ни в жизни не открыть.

Знакомый мне клерк, господин Свирфнедс, тщательно проверил кристалл с подписью, дающий мне право распоряжаться счетом «Оленьего рога», отпечаток моей ауры, подозвал кассира и дал указание принять деньги. Кассир пересчитал монеты трижды, проверил суммы на чеках и, наконец, с поклоном назвал депонируемую сумму — три с лишним тысячи золотых дукатов. Неплохо, за один-то вечер! Такое впечатление, что гости ресторана не только стали брать более дорогие блюда, но и резко увеличили количество заказываемого к ним вина, хмельного меда, крепкого келимаса с отрогов южных гор и даже гномьего самогона.

Пожалуй, надо будет сказать Норберту и нашему сомелье Бернару Лакомбу, что спиртное в погребах может закончиться быстрее, чем они ожидали!

Ну что ж, теперь в Нижний город! Меня ждет госпиталь Святого Фомы.

От фуникулера до госпиталя было минут сорок пешего хода, начал накрапывать мелкий дождичек, и я подумала о кэбе. Вот только как я ни крутила головой, ни одного не было видно, поэтому я тяжело вздохнула, натянула капюшон плаща поглубже на лицо и отправилась пешком. Через пару минут за спиной у меня раздался скрип колес и такой же скрипучий голос:

— Мистрис желает кэб?

— Да, отлично! В госпиталь святого Фомы, пожалуйста! — воскликнула я, и с радостью забралась в темную кабинку. Капюшон снова упал мне на лицо, и я так и не поняла, откуда на мою макушку свалился тяжелый удар…