— Отпусти ее или тут же умрешь, — сказал Дудочник.

— Пусть твои люди отойдут, — велел мне человек. Он говорил спокойно, словно ощетинившиеся ножами Дудочник и Зои угрожали вовсе не ему.

Зои закатила глаза:

— Мы не ее люди.

— Я точно знаю, кто вы, — сообщил он ей все тем же спокойным тоном.

Лезвие упиралось именно туда, где оставил шрам нож Исповедницы. Затруднит ли он проникновение лезвия, если незнакомец меня порежет? Я повернула голову, стараясь увидеть его лицо, но смогла рассмотреть лишь темные кудри: не такие плотные, как у Дудочника и Зои, но густые и пружинистые. Они свисали до его подбородка и щекотали мою щеку. Он не обращал на меня внимания, если не считать, что все еще прижимал нож к моему горлу. Я медленно продолжила поворачивать голову, нож все сильнее давил на шею. В конце концов я увидела его глаза, устремленные к Дудочнику и Зои. Незнакомец однозначно был старше нас, вероятно, ему было около тридцати. Я определенно видела его раньше, но память меня подводила.

До Дудочника дошло раньше, чем до меня.

— Думаешь, мы не знаем, кто ты? Ты Инспектор.

Теперь я сообразила, где его видела. На зарисовках на Острове. Изображение на бумаге обрело плоть. Пухлые губы, прищуренные в улыбке глаза. Он крепко прижимал меня к себе так близко, что я видела, как сейчас его глаза на темном лице щурились от лунного света.

— Отойди или я убью ее, — повторил Инспектор.

Позади Дудочника и Зои показались три фигуры. Двое держали мечи, третий — лук. Послышался скрип натягивающейся тетивы — лучник целился в спину Дудочнику. Тот не шелохнулся, хотя Зои повернулась лицом к солдатам.

— Если мы отступим, что помешает тебе ее убить? — ровно спросил Дудочник. — Или всех нас?

— Я не стану ее убивать, если вы меня не вынудите. Мне нужно с вами поговорить. Вы же видите — я пришел без большого отряда. Я сильно рисковал, чтобы вас найти и поговорить.

— Что ты здесь делаешь? — Дудочник говорил скучающим раздраженным тоном, каким обычно разговаривают в таверне с наскучившим собеседником. Но я видела напрягшееся сухожилие на его руке и точный угол, под которым согнулось запястье, когда он сжал сбалансированный нож над плечом. Небольшое лезвие отливало серебром в лунном свете. Если бы я не видела эти ножи в действии, подумала бы, что они простое украшение.

— Мне нужно поговорить с провидицей о ее близнеце, — сказал Инспектор.

— Ты всегда начинаешь разговор, приставив нож к горлу? — поинтересовался Дудочник.

— Мы оба знаем, что это не обычный разговор. — Инспектор позади меня практически не шевелился, но я видела короткие движения его солдат. На мече одного блеснул свет, когда тот придвинулся к Дудочнику; рука, натягивающая тетиву лука, слегка подрагивала.

— Я не стану разговаривать, пока нам угрожают, — сказала я. С каждым словом я чувствовала его нож, упирающийся мне в горло.

— Ты должна понимать, что я не из тех, кто станет бросаться пустыми угрозами. — Он подвинул лезвие, и мне пришлось сильнее запрокинуть голову. Я чувствовала, как бьётся пульс против закаленной стали, поначалу холодной, но постепенно нагревающейся от моего тепла.

Зои медленно отступила, встав спиной к спине с Дудочником, лицом к солдатам позади него. Лучник оказался буквально в нескольких шагах. Прищурив глаз, он прицелился ей в грудь.