— Для кого все это? — Я отобрала у нее щербатую кружку. — Они не вернутся.
— Появятся новые дети, — ответила она, продолжая подметать.
— Думаешь, альфы теперь принесут их сюда? Это война, Эльза. Их всех новорожденными поместят в баки, если мы не победим Синедрион.
Ни слова в ответ, лишь скрип черепков по полу и шарканье метлы.
— Ты не рассказывала о муже, потому что не хотела подвергать риску детей. А теперь оглянись. — Я обвела рукой пустой двор, указала на сбитые с петель ставни. — Детей больше нет. Их утопили. Некого защищать.
Она выронила метлу. Ручка грохнулась об пол, Эльза наконец на меня посмотрела.
— Его забрали. — После того, как она целый день рыдала, ее голос звучал так же грубо, как скрип разбитой керамики о камень. — Ты уже сама, наверное, догадалась. За ним пришли ночью, четыре года назад. Увели Джо, перевернули все вверх дном, распороли каждый матрас, каждую подушку в спальне детей. Заглянули в каждый горшок на кухне.
— Нашли, что искали?
— Если и так, я не видела. Они просто ушли. Ни слова мне не сказали, даже когда я вопила, требуя ответить, куда его забирают и за что. — Она фыркнула. — Иногда в голове застревают очень странные вещи. Вспоминая ту ночь, я отчетливо вижу, что своим криком очень испугала детей. Они привыкли, что солдаты нас притесняют, знали, что ничего хорошего от людей в красных плащах ждать не стоит. Именно я по недомыслию напугала детей. Нина старалась их успокоить, но я не унималась. — Она посмотрела на сложенные между коленями ладони.
— Виновата не ты, а солдаты, — сказала я. — Они забрали твоего мужа и разгромили твой дом.
— Знаю. — Она подняла голову. — И знала, что если Джо заберут, ему конец. Так оно и вышло.
— Откуда ты знаешь?
— Я ждала новостей неделями. Ходила в контору мытарей. Солдаты не дали мне даже не крыльцо подняться. Ни слова не ответили. В конце концов я оставила детей на Нину и отправилась в деревню близнеца Джо. Это далеко, на западном побережье. Я шла три недели. Через земли альф оказалось непросто пробраться. И не думай попроситься переночевать, даже в сарае. Не раз и не два приходилось бежать от толпы, забрасывающей меня камнями. Но ты-то меня знаешь. — Она усмехнулась, хотя трудно было отличить смех от всхлипа. — Меня так просто не сломишь.
Я попыталась представить, каково ей было в поисках ответа добираться до деревни альф на увечных ногах.
— Естественно, я ни разу не видела близнеца Джо, знала только имя и название их родной деревни. Я даже не знала, там ли его сестра до тех пор. — Эльза выглянула в окно. — Хотя она действительно была там. Двумя метрами ниже деревенской лужайки. На могиле — цветы, красивое надгробие, все как положено.
Эльзе не выдали тело мужа, чтобы похоронить. Я снова подумала о Кипе, его теле на полу в башне.
— Деревенские хотели, чтобы я убралась подальше, но я упорно отказывалась уходить, маячила на окраине, пытаясь добиться, чтобы со мной поговорили. Кое-кто угрожал вызвать солдат, чтобы заставить меня уйти, но, вероятно, в конце концов альфы решили, что проще рассказать мне то, что я хочу. По их словам, она умерла месяцем ранее. Как я поняла, вскоре после того, как Джо арестовали. — Эльза замолчала и плотно сжала губы, пытаясь скрыть трясущийся подбородок. — Она долго умирала. — Голос стал тише, каждое слово выпадало изо рта, словно зуб. — Мне сказали, что она кричала два дня. Джо наделал много ошибок в свой жизни, но не заслужил того, что с ним сотворили.
Некоторое время мы просто сидели, уставившись на обломки мебели во дворе.
— Тебе известно, что они искали? — спросила я. — Когда-нибудь слышала о Далеком крае или Ковчеге?
— Нет. — Она пожала плечами. — Он практически не говорил о том, чем приторговывал. Да и, честно говоря, я сама знать не хотела, предпочитала отворачиваться. У меня на руках были дети, о них следовало заботиться. Джо торговал на черном рынке и, конечно, имел дела с вещицами из эпохи До. Но голова у него варила. Любые механизмы, любые устройства с проводами в его понимании приносили больше бед, чем монет. Такие вещи его пугали. Сказать по правде, и я бы не позволила принести их в дом. Те штучки времен До, которыми он торговал, были всего лишь барахлом — бумаги, битая посуда. Куски металла. Вещи, на которые большинству просто любопытно глянуть. Половина этого хлама была даже не времен До. Однажды летом Джо со своим дружком Грегом успешно продал набор керамики, выдав ее за посуду из запретного города. На самом деле это были вещички, которые они умыкнули из телеги альф, а затем замочили в чае и грязи, чтобы состарить. Людям такое нравится: немного экзотики, немного опасности, щекочущей нервы. — Она слегка улыбнулась. — Мой Джо не искал себе неприятностей. Для этого он был слишком ленив. Его интересовали всякие мелочи, какие можно быстро сбыть с рук и заработать пару лишних монет, о которых не узнают мытари.