Порою здоровый лингийский консерватизм давал настолько удивительные всходы, что оставалось лишь руками развести. Обсуждение предложенного новшества шло в «Золотом дубе» уже третью неделю. Специально выделенная стена пестрела короткими записками и целыми трактатами разнонаправленного содержания, шумные дискуссии собирали десятки участников, а предстоящее в ближайшее воскресенье голосование грозило прибытием всего населения Даген Тура, включая трезвенников, язвенников и грудных младенцев. Традиция трещала под напором новомодного фотографического искусства, и никто не мог с уверенностью сказать, чем закончится противостояние.

Однако офицеры «Амуша» были озабочены куда более важной темой.

— На Кардонию? — переспросил Бедокур.

— Так сказал Валентин, — уточнил Хасина.

— Валентин зря не скажет, — уныло протянул Бабарский. И вздохнул.

— Ты что, расстроился? — удивился Мерса.

— Не уверен, что мессеру сейчас следует отправляться на цивилизованные планеты, — пробурчал ИХ. — Нет лучшего способа развеяться, чем оказаться в какой-нибудь дикости.

— Кардония — это хорошо, ипать-копошить, — ухмыльнулся Галилей. — У меня как раз свуя заканчивается, а на диких планетах трудно отыскать достойных поставщиков.

— На диких планетах трудно отыскать удобные дороги и пролетки с мягкими рессорами, — произнес Бедокур. И перевел взгляд на медикуса: — Что у мессера с ногами?

— С одной получше, месе карабудино, с другой… — Альваро поморщился и честно ответил: — С другой — так себе.

— А ты для чего?

— Я стараюсь: ежедневный массаж, упражнения, мази…

— Порошки пропиши, ты в них мастак.

— В порошках Галилей мастак, — съязвил Хасина.

— Мои порошки мессеру вряд ли помогут, — пробормотал астролог. А в следующий миг оживился: — Правда, есть на примете одна веселая смесь, ипать-копошить, но эффект краткосрочный, на пару часов, не больше.

— Порошки не всегда помогают, — авторитетно сообщил Бабарский. — Вот, к примеру, выгнуло меня позавчера хроническим защемлением, я в аптечке порылся, отыскал что-то от изжоги, но выгиб только компрессом снял, который мне Альваро наложил.

— Ты мне новый микроскоп обещал, месе карабудино, — тут же напомнил медикус.

— Не обещал, — хладнокровно отозвался ИХ.

— Обещал.

— Если бы я за каждую свою болячку кому-нибудь чего-нибудь обещал, мессер давно разорился бы.