– Ну… Ну, как знаешь, – Шахов помрачнел и вышел. Спустя несколько секунд вернулся, но не один. Вместе с ним вошел мужчина с чемоданчиком. На чемоданчике был нарисован красный крест.

– Давай, Коля, – сказал Шахов. Мужчина положил на стол чемоданчик и раскрыл его. Внутри Кацман увидел шприцы, ампулы, прибор для измерения давления… Мужчина ловко закатал Изе Кацману рукав, перетянул резиновым шнуром.

– Вы что же творите, суки? – произнес Изя. – Вы что – совсем о…уели?

Мужчина, не отвечая, распечатал одноразовый шприц и достал из чемоданчика ампулу. Умело отломил головку и обернулся к Шахову:

– Сколько, Лидер?

– На всю катушку, Коля. Мне нужно выжать из него все.

– Как у него с сердцем? – спросил мужчина. – У меня только десятипроцентный раствор. Если ввести восемь кубов и потом амфетамин, то он может и того… зажмуриться. Человек-то уже немолодой.

– Это не важно, Коля, – ответил Шахов. – Подохнет так подохнет.

– Шахов! – сказал Изя. – Ты что делаешь, Шахов?! Нельзя!

Врач ввел иглу в вену и начал очень медленно вводить десятипроцентный раствор амитал-натрия. Он все время смотрел в глаза Кацману и бормотал:

– Хорошо, хорошо… нормально.

Игорь Шахов курил сигарету, молчал, морщился… как будто не Кацману, а ему, Шахову, вводили наркотик в вену.

Через шесть минут Кацман спал, уронив крупную седую голову. Доктор извлек из чемоданчика другую ампулу, сказал Шахову:

– Ноги ему зафиксируйте. Он сейчас станет очень сильным. Помните, как в прошлый раз Федор…

– Помню, – перебил Лидер с некоторым раздражением.

Доктор посмотрел на него удивленно. Шахов буркнул:

– Извини, – выдернул из брюк Кацмана ремень и плотно стянул ноги под коленями.

Доктор сделал второй укол. Спустя полторы минуты Изя Кацман открыл глаза… Он различал сотни оттенков, он слышал все звуки глубоко, образно, выпукло. В нем бушевала невиданная, нечеловеческая сила. Ему хотелось кричать от осознания своей мощи. Ему хотелось взлететь над землей, расправив невидимые золотые крылья.

– Ну что, Изя, когда ты должен передать Лаврову паспорт? – спросил Лидер.

– Мудак ты, Шахов, – надменно произнес Изя с высоты своего могущества. С Эвереста своей силы. – Я е…у двух баб. Я напишу их портреты… Пикассо – щенок. А паспорта я уже отдал хирургу. Мудак ты, Игорь, и дешевка.